Сегодня в «Дайджесте» — свободное эссе Александра Фролова «Проникновение в невозможность» о связи поэзии и фотографии, сопровождённое тремя стихотворениями, осмысляющими фотографический медиум. Сравнивая два способа восприятия и осмысления, Александр Фролов пишет: «Фрагмент мира, вырезанный из темноты светом, запечатлённый на фотографии, как стихотворение — постоянно меняющийся силуэт, вырезанный световыми вспышками слов из толщи тьмы, скальпелями письма...»
·
***
Киносценарий раной гнездился в урбанистическом гетто, там, где уголь отодвигает локоть ночи, иные в раствор двери смотрят. Отклик на вздутие дороги: снег перестал быть тем, чем должен: по одну сторону цвет, по другую значение и где-то посередине след, непомнящий своих контуров.
Расстояние до ближайшей отчетливой версии пространства неизменно меняется. Точка сборки ветром истлевшая. Босиком по снегу. В пятом дубле крик о гвоздь стерт: на тротуарах сидят прокаженные. Расслышать виолончель в бесконечном гудении завода. Фотографии высохли.
Однородные члены при смещении в пульс переходят, как на монеты смотреть на дне фонтана при свете луны. Небо сухое как кашель — видно как в него вдавлены не то птицы, не то пластилиновые человечки. Подоконник остывал.
Сегодня в «Дайджесте» — свободное эссе Александра Фролова «Проникновение в невозможность» о связи поэзии и фотографии, сопровождённое тремя стихотворениями, осмысляющими фотографический медиум. Сравнивая два способа восприятия и осмысления, Александр Фролов пишет: «Фрагмент мира, вырезанный из темноты светом, запечатлённый на фотографии, как стихотворение — постоянно меняющийся силуэт, вырезанный световыми вспышками слов из толщи тьмы, скальпелями письма...»
·
***
Киносценарий раной гнездился в урбанистическом гетто, там, где уголь отодвигает локоть ночи, иные в раствор двери смотрят. Отклик на вздутие дороги: снег перестал быть тем, чем должен: по одну сторону цвет, по другую значение и где-то посередине след, непомнящий своих контуров.
Расстояние до ближайшей отчетливой версии пространства неизменно меняется. Точка сборки ветром истлевшая. Босиком по снегу. В пятом дубле крик о гвоздь стерт: на тротуарах сидят прокаженные. Расслышать виолончель в бесконечном гудении завода. Фотографии высохли.
Однородные члены при смещении в пульс переходят, как на монеты смотреть на дне фонтана при свете луны. Небо сухое как кашель — видно как в него вдавлены не то птицы, не то пластилиновые человечки. Подоконник остывал.
The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from nl
