– Для меня великие перемены датируются 1955 годом... Это победа общества потребления со всеми её последствиями, мир постоянно ускоряется, планета как будто уложена в пакет.
Я вернулся с Востока в 1950, перед тем провёл три года в Китае, Индии, Индонезии, Бирме, ни разу не отлучившись. Я не видел ни одной своей фотографии, отправлял в «Magnum» негативы.
– А по возвращении в Европу вы её не узнали?
– Не узнал.. Знаете, мне было очень хорошо на востоке, там другая концепция мира... Понятно, что здесь у меня друзья, но этот технологический мир для меня — обречённый мир, он сам себя приговорил, это самоубийственный мир. Посмотрите на некоторых современных фотографов: они думают, они ищут, желают, в них чувствуется невроз нашей современной эпохи... но визуально радости я в них не нахожу. Чувствуется озабоченность, иногда болезненная сторона ставшего самоубийственным мира...
(Henri Cartier-Bresson. Interview avec Philippe Boegner)
Иллюстрация: Henri Cartier-Bresson. France, Paris, The Quai St Bernard, near the Gare d'Austerlitz railway station, 1932
– Для меня великие перемены датируются 1955 годом... Это победа общества потребления со всеми её последствиями, мир постоянно ускоряется, планета как будто уложена в пакет.
Я вернулся с Востока в 1950, перед тем провёл три года в Китае, Индии, Индонезии, Бирме, ни разу не отлучившись. Я не видел ни одной своей фотографии, отправлял в «Magnum» негативы.
– А по возвращении в Европу вы её не узнали?
– Не узнал.. Знаете, мне было очень хорошо на востоке, там другая концепция мира... Понятно, что здесь у меня друзья, но этот технологический мир для меня — обречённый мир, он сам себя приговорил, это самоубийственный мир. Посмотрите на некоторых современных фотографов: они думают, они ищут, желают, в них чувствуется невроз нашей современной эпохи... но визуально радости я в них не нахожу. Чувствуется озабоченность, иногда болезненная сторона ставшего самоубийственным мира...
(Henri Cartier-Bresson. Interview avec Philippe Boegner)
Иллюстрация: Henri Cartier-Bresson. France, Paris, The Quai St Bernard, near the Gare d'Austerlitz railway station, 1932
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from nl
