«Остановимся подробнее на анализе понимания народниками тела и отношений между телом и властью. С одной стороны, сами народники называли себя нигилистами. В этом смысле они оказались у истоков критического осмысления политики тела, свойственной самодержавию, и в существенной степени положили начало отказу от предписываемых им телесных практик — таких, например, как брак, деторождение или целомудрие. Отказ от регистрации отношений был характерен для большинства представителей движения и прежде всего происходил из неприятия институтов церкви и государства.
С другой стороны, до «свободной любви», о которой мечтали революционеры начала XX века и которая стала реальной лишь в 1960-х гг., было ещё далеко. В отсутствии надёжной контрацепции неизбежные беременности могли оказаться серьёзным препятствием для политической деятельности революционерок, а значит, и для равенства между мужчиной и женщиной. И. Юкина отмечает, что «из десяти революционерок, родивших детей в момент революционного подъёма, то есть в период их активной деятельности, бóльшая часть отказались от своих детей, чтобы продолжить борьбу».
«Остановимся подробнее на анализе понимания народниками тела и отношений между телом и властью. С одной стороны, сами народники называли себя нигилистами. В этом смысле они оказались у истоков критического осмысления политики тела, свойственной самодержавию, и в существенной степени положили начало отказу от предписываемых им телесных практик — таких, например, как брак, деторождение или целомудрие. Отказ от регистрации отношений был характерен для большинства представителей движения и прежде всего происходил из неприятия институтов церкви и государства.
С другой стороны, до «свободной любви», о которой мечтали революционеры начала XX века и которая стала реальной лишь в 1960-х гг., было ещё далеко. В отсутствии надёжной контрацепции неизбежные беременности могли оказаться серьёзным препятствием для политической деятельности революционерок, а значит, и для равенства между мужчиной и женщиной. И. Юкина отмечает, что «из десяти революционерок, родивших детей в момент революционного подъёма, то есть в период их активной деятельности, бóльшая часть отказались от своих детей, чтобы продолжить борьбу».
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from nl
