С большой долей вероятности включенное в прошлом году в прогнозный план приватизации АО «Красноярскнефтепродукт» отойдет «Роснефти». Регион под руководством Александра Усса давно считается негласной вотчиной компании Игоря Сечина. Вопрос с поиском инвестора для КНП поднимался еще несколько лет назад, но тогда вето на сделку наложили парламентарии.
Так, еще в 2017 году пакет акций КПН намеревались частично реализовать с подачи прежнего губернатора Виктора Толоконского. Однако Заксобрание, которым в ту пору руководил Усс, отказало краевому правительству. В числе аргументов фигурировала высокая закредитованность компании, многочисленные судебные риски — а значит риск продешевить при продаже. За прошедшее время ситуацию, как считается, выровняли, однако дальнейшая модернизация будет стоит 1 млрд. Выкладывать такие деньги край не намерен. А здесь и инвестор удачно «нашелся».
Накануне Усс наряду с еще 10 известными персонами вошел в состав директоров «Роснефти». Нетрудно догадаться, куда будет продан один из самых привлекательных активов региона. Ранее Усс и не скрывал, что покупатель должен принадлежать к вертикально интегрированной нефтяной компании. «Роснефть» идеально подходит под этот шаблон. Ни «Лукойл», ни «Газпромнефть» не имеют сильных позиций в регионе и никогда не заявляли о том, что Красноярский край будет в приоритете.
Осталось только посмотреть, как после сделки региональные власти станут контролировать деятельность КНП уже под началом нового инвестора.
С большой долей вероятности включенное в прошлом году в прогнозный план приватизации АО «Красноярскнефтепродукт» отойдет «Роснефти». Регион под руководством Александра Усса давно считается негласной вотчиной компании Игоря Сечина. Вопрос с поиском инвестора для КНП поднимался еще несколько лет назад, но тогда вето на сделку наложили парламентарии.
Так, еще в 2017 году пакет акций КПН намеревались частично реализовать с подачи прежнего губернатора Виктора Толоконского. Однако Заксобрание, которым в ту пору руководил Усс, отказало краевому правительству. В числе аргументов фигурировала высокая закредитованность компании, многочисленные судебные риски — а значит риск продешевить при продаже. За прошедшее время ситуацию, как считается, выровняли, однако дальнейшая модернизация будет стоит 1 млрд. Выкладывать такие деньги край не намерен. А здесь и инвестор удачно «нашелся».
Накануне Усс наряду с еще 10 известными персонами вошел в состав директоров «Роснефти». Нетрудно догадаться, куда будет продан один из самых привлекательных активов региона. Ранее Усс и не скрывал, что покупатель должен принадлежать к вертикально интегрированной нефтяной компании. «Роснефть» идеально подходит под этот шаблон. Ни «Лукойл», ни «Газпромнефть» не имеют сильных позиций в регионе и никогда не заявляли о том, что Красноярский край будет в приоритете.
Осталось только посмотреть, как после сделки региональные власти станут контролировать деятельность КНП уже под началом нового инвестора.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from nl
