Жалобу на самолёт SSJ-100, загоревшийся в Анталье, писали в Росавиацию и Азимут ещё в конце февраля этого года. По данным SHOT, тогда после взлёта на борту начался сильный гул, пассажиры летели в шуме и сильном страхе.
В беседе с SHOT Вячеслав рассказал, что он летел рейсом Анталья – Минеральные Воды. Спустя 5–7 минут после взлёта, в салоне появился сильный гул. Бортпроводники пытались успокоить: мол, это нормальная работа одного из двигателей при наборе высоты. Однако шум не прекращался весь полёт. Перепуганные пассажиры жаловались на головную боль.
Вячеслав, по его словам, написал обращение в Росавиацию. В ответе ему заявили, что «после завершения рейса от экипажа воздушного судна замечаний по работе двигателей, наличию постороннего шума не было. При выполнении планового технического обслуживания неисправности, в том числе влияющие на возникновение постороннего шума, не выявлены». Обращение в авиакомпанию, по словам Вячеслава, также не прояснило ситуацию.
Жалобу на самолёт SSJ-100, загоревшийся в Анталье, писали в Росавиацию и Азимут ещё в конце февраля этого года. По данным SHOT, тогда после взлёта на борту начался сильный гул, пассажиры летели в шуме и сильном страхе.
В беседе с SHOT Вячеслав рассказал, что он летел рейсом Анталья – Минеральные Воды. Спустя 5–7 минут после взлёта, в салоне появился сильный гул. Бортпроводники пытались успокоить: мол, это нормальная работа одного из двигателей при наборе высоты. Однако шум не прекращался весь полёт. Перепуганные пассажиры жаловались на головную боль.
Вячеслав, по его словам, написал обращение в Росавиацию. В ответе ему заявили, что «после завершения рейса от экипажа воздушного судна замечаний по работе двигателей, наличию постороннего шума не было. При выполнении планового технического обслуживания неисправности, в том числе влияющие на возникновение постороннего шума, не выявлены». Обращение в авиакомпанию, по словам Вячеслава, также не прояснило ситуацию.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from nl
