1. Ульяна, расскажите, пожалуйста, о вашей до-писательской истории! Кто вы, когда и если не писатель? - О том, что пора бы уже засесть за серьезный роман, я задумалась, кажется, лет в восемь. Взялась за дело всерьез: составила план, набросала досье на каждого персонажа и даже нарисовала их портреты. Правда, оказалось, что герой-протагонист моего дебютного романа – фактически брат-близнец Эмиля из Леннеберги. Совершенно обескураженная этим открытием, я забросила тетрадку с рукописью и легко простилась с мечтой о писательской карьере. Затем поочередно собиралась стать учителем, судовым врачом, переводчиком, адвокатом, ветеринаром, актрисой, пока в девятом классе не пришла в молодежный пресс-центр при местном Дворце творчества. И заболела журналистикой, так что выбор будущей профессии был предопределен. Поступать на журфак я пришла с внушительной стопкой публикаций в газете и VHS-кассетой с записью телепрограмм. Потом около двадцати лет руководила редакциями региональных бизнес-изданий, записала чуть ли не тысячу интервью с предпринимателями, топ-менеджерами крупных компаний, чиновниками, деятелями культуры, занималась организацией бизнес-премий и деловых форумов. Но два года назад поняла, что совершенно выгорела: максимально дистанцировалась от актуальной повестки, а год назад и вовсе забрала трудовую из медиахолдинга: ушла «в никуда», переехала с семьей на юг и стала заниматься книжными фестивалями – «Рыжим Фестом» в Челябинске и «Белым Июнем» в Архангельске. 2. Какими были любимые книги вашего детства? - По словам родителей, я выучила наизусть «Доктора Айболита» даже раньше, чем научилась читать по-настоящему: просто перелистывала страницы, водила пальцем по строчкам и рассказывала. Зачитывалась историями о животных Джеральда Даррелла, Эрнеста Сетона-Томпсона и Джеймса Хэрриотта. Но главными книгами моего детства были, наверное, сборник «Летящие сказки» Владислава Крапивина, «Говорящий сверток» Джеральда Даррела и «Лев, колдунья и платяной шкаф» Клайва С. Льюиса: как же заманчиво было представлять, что волшебство – вот здесь, рядом, буквально за поворотом, стоит только присмотреться. 3. Ваша книга, "Таракан из Руанды", которая недавно вышла в издательстве "Абрикобукс" - детская. Но она о геноциде. Почему вы выбрали именно детскую аудиторию, чтобы рассказать эту, и без того не простую историю? Почему не книга для взрослых? - Все мои книги адресованы в первую очередь подросткам. Хотя, как мне кажется, провести четкий водораздел между детской и взрослой литературой невозможно. Как возникла идея показать геноцид именно через детскую оптику? Мы читаем новостные сводки и постепенно обрастаем «броней»: в мире все время что-то происходит, и кажется, уже ничто не способно задеть нас за живое, ранить по-настоящему. Дети воспринимают все иначе, обостренно, они – как увеличительное стекло, которое позволяет показать несправедливость выпукло, ярко. 4. Ещё немного о "Таракане" - можно ли читать её впечатлительным детям/людям? На какой возраст она рассчитана? Может, пару слов о сюжете? Я - признаюсь - ещё её не читала, но мне любопытно, очень уж свежая и непривычная тематика. Давайте замотивируем на прочтение других родителей и детей! - Возрастная маркировка книги – 12+. Несмотря на то, что описываются трагические события, там нет натурализма, фиксации на сценах жестокости и насилия. Сознание нередко стирает, как ластиком, детские воспоминания о травмирующих ситуациях, блокирует их. Оливия Каремера, кажется, вполне адаптировалась к новой жизни за океаном: стала воспитанницей католического колледжа и ничем, на первый взгляд, не выделяется среди сверстниц. Но в ее окружении появляется новенькая, которая бросает ей в лицо одно короткое слово, и ее словно отбрасывает на пять лет назад, когда на ее земле развезся ад и она потеряла семью, когда весь ее обжитой мир рассеялся, как мираж.
1. Ульяна, расскажите, пожалуйста, о вашей до-писательской истории! Кто вы, когда и если не писатель? - О том, что пора бы уже засесть за серьезный роман, я задумалась, кажется, лет в восемь. Взялась за дело всерьез: составила план, набросала досье на каждого персонажа и даже нарисовала их портреты. Правда, оказалось, что герой-протагонист моего дебютного романа – фактически брат-близнец Эмиля из Леннеберги. Совершенно обескураженная этим открытием, я забросила тетрадку с рукописью и легко простилась с мечтой о писательской карьере. Затем поочередно собиралась стать учителем, судовым врачом, переводчиком, адвокатом, ветеринаром, актрисой, пока в девятом классе не пришла в молодежный пресс-центр при местном Дворце творчества. И заболела журналистикой, так что выбор будущей профессии был предопределен. Поступать на журфак я пришла с внушительной стопкой публикаций в газете и VHS-кассетой с записью телепрограмм. Потом около двадцати лет руководила редакциями региональных бизнес-изданий, записала чуть ли не тысячу интервью с предпринимателями, топ-менеджерами крупных компаний, чиновниками, деятелями культуры, занималась организацией бизнес-премий и деловых форумов. Но два года назад поняла, что совершенно выгорела: максимально дистанцировалась от актуальной повестки, а год назад и вовсе забрала трудовую из медиахолдинга: ушла «в никуда», переехала с семьей на юг и стала заниматься книжными фестивалями – «Рыжим Фестом» в Челябинске и «Белым Июнем» в Архангельске. 2. Какими были любимые книги вашего детства? - По словам родителей, я выучила наизусть «Доктора Айболита» даже раньше, чем научилась читать по-настоящему: просто перелистывала страницы, водила пальцем по строчкам и рассказывала. Зачитывалась историями о животных Джеральда Даррелла, Эрнеста Сетона-Томпсона и Джеймса Хэрриотта. Но главными книгами моего детства были, наверное, сборник «Летящие сказки» Владислава Крапивина, «Говорящий сверток» Джеральда Даррела и «Лев, колдунья и платяной шкаф» Клайва С. Льюиса: как же заманчиво было представлять, что волшебство – вот здесь, рядом, буквально за поворотом, стоит только присмотреться. 3. Ваша книга, "Таракан из Руанды", которая недавно вышла в издательстве "Абрикобукс" - детская. Но она о геноциде. Почему вы выбрали именно детскую аудиторию, чтобы рассказать эту, и без того не простую историю? Почему не книга для взрослых? - Все мои книги адресованы в первую очередь подросткам. Хотя, как мне кажется, провести четкий водораздел между детской и взрослой литературой невозможно. Как возникла идея показать геноцид именно через детскую оптику? Мы читаем новостные сводки и постепенно обрастаем «броней»: в мире все время что-то происходит, и кажется, уже ничто не способно задеть нас за живое, ранить по-настоящему. Дети воспринимают все иначе, обостренно, они – как увеличительное стекло, которое позволяет показать несправедливость выпукло, ярко. 4. Ещё немного о "Таракане" - можно ли читать её впечатлительным детям/людям? На какой возраст она рассчитана? Может, пару слов о сюжете? Я - признаюсь - ещё её не читала, но мне любопытно, очень уж свежая и непривычная тематика. Давайте замотивируем на прочтение других родителей и детей! - Возрастная маркировка книги – 12+. Несмотря на то, что описываются трагические события, там нет натурализма, фиксации на сценах жестокости и насилия. Сознание нередко стирает, как ластиком, детские воспоминания о травмирующих ситуациях, блокирует их. Оливия Каремера, кажется, вполне адаптировалась к новой жизни за океаном: стала воспитанницей католического колледжа и ничем, на первый взгляд, не выделяется среди сверстниц. Но в ее окружении появляется новенькая, которая бросает ей в лицо одно короткое слово, и ее словно отбрасывает на пять лет назад, когда на ее земле развезся ад и она потеряла семью, когда весь ее обжитой мир рассеялся, как мираж.
BY Синичкин хлеб / Ульяна Бисерова
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. READ MORE If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market.
from nl
