Ну, знаешь, как это модно сейчас: маски, ванна, медитация. Купила кучу всякой хуеты — соли для ванны, ароматические свечи, даже маску для лица с углём, которая, как обещали, «вытянет всю гадость».
Начала с ванны. Налила воду, насыпала соль, зажгла свечи. Легла, расслабилась, и тут вдруг понимаю, что вода слишком горячая. Но вставать лень, так что терплю. Потом добавляю пену, и тут начинается ад. Пена лезет в нос, в глаза, я чихаю, кашляю, и вода всё не остывает...
Короче, вылезла я из ванны, вся красная, как рак. Дальше решила надеть маску. Намазала лицо, жду 15 минут, как в инструкции. А потом смотрю в зеркало — и вижу, что маска засохла, как бетон. Начала её снимать, а она отрывается кусками, как штукатурка.
И тут, как назло, начинается мигрень. Ну, знаешь, этакая, когда свет режет глаза, а каждый звук — как удар молотком по голове. Я пытаюсь лечь, но маска ещё не до конца снята, и она крошится на подушку.
В общем, закончила я свой «день заботы о себе» с красным лицом, забитым сливом в ванной, мигренью и мыслью: «Ну его нахер, лучше бы пиво купила».
Ну, знаешь, как это модно сейчас: маски, ванна, медитация. Купила кучу всякой хуеты — соли для ванны, ароматические свечи, даже маску для лица с углём, которая, как обещали, «вытянет всю гадость».
Начала с ванны. Налила воду, насыпала соль, зажгла свечи. Легла, расслабилась, и тут вдруг понимаю, что вода слишком горячая. Но вставать лень, так что терплю. Потом добавляю пену, и тут начинается ад. Пена лезет в нос, в глаза, я чихаю, кашляю, и вода всё не остывает...
Короче, вылезла я из ванны, вся красная, как рак. Дальше решила надеть маску. Намазала лицо, жду 15 минут, как в инструкции. А потом смотрю в зеркало — и вижу, что маска засохла, как бетон. Начала её снимать, а она отрывается кусками, как штукатурка.
И тут, как назло, начинается мигрень. Ну, знаешь, этакая, когда свет режет глаза, а каждый звук — как удар молотком по голове. Я пытаюсь лечь, но маска ещё не до конца снята, и она крошится на подушку.
В общем, закончила я свой «день заботы о себе» с красным лицом, забитым сливом в ванной, мигренью и мыслью: «Ну его нахер, лучше бы пиво купила».
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change.
from nl
