А ведь в этом году стукнуло 50 лет Эфиопской революции, да.
Эфиопская революция мало известна на Западе и не слишком ярко освещалась у нас, хотя СССР был официально дружен с этой далекой страной с 1977 года. Многие советские граждане даже лично вставали на защиту революционного правительства. Как например именитый футбольный комментатор Виктор Гусев, который в пору своей бурной юности участвовал в сомалийско-эфиопской войне и был свидетелем разворачивающегося параллельно внутреннего “красного террора” и городской войны левых против левых.
Но если в эпоху “реального социализма” хоть какие-то, пусть и искаженные сведения с далекого Африканского рога до советского человека еще долетали, то после падения СССР об Эфиопии, да и об Африке в целом, успешно и надолго забыли. Не до этого было.
Вообще, формально никакой революции в кинематографическом стиле с баррикадными боями, штурмом царского дворца и восставшими массами в Эфиопии не было. Эфиопская революция вообще плохо укладывалась в “классическую” марксистскую схему.
Прежде всего потому, что авангардом массовых стихийных волнений против имперского правительства стал не апатичный рабочий класс, который эфиопским левым до 1974 так и не удалось толком расшевелить, а Ассоциация эфиопских учителей, которая 14 февраля 1974 вывела на улицу преподавателей и учащихся против планов коммерциализации образования (в Эфиопии и среднее, и высшее образование было хоть и плохим, но, неожиданно, бесплатным). С этого все и началось.
И хотя в дальнейшем Конфедерация Эфиопских Профсоюзов все-таки подключилась к протестам (и даже провела всеобщую стачку 7-11 марта), её революционный пыл стал быстро затухать по мере увеличения количества обещаний, которыми правительство успокаивало возбужденные толпы.
Меж тем, Ассоциация учителей являлась единственной организацией трудящихся, которая на всем протяжении революционного процесса не унималась, продолжая разжигать пламя всеобщего неповиновения и требуя смещения дорогого монарха Хайле Селассие I.
Т.е. “социальным мотором” Эфиопской революции являлся не рабочий класс в чистом виде, а организованная “передовая интеллигенция”, четко осознававшая необходимость модернизации страны.
Технически же антимонархическая революция в Эфиопии выглядела не очень героически и помпезно: просто как череда стихийных выступлений народа против ухудшения условий бытия, которые к лету 1974 начали постепенно стихать (по той причине, что мудрый император угомонил протестующих множеством обещаний и реформ).
Однако, в ходе этого процесса социального брожения укрепились позиции военных, - т.н. Координационного комитета вооруженных сил, полиции и территориальной армии, ставшего позже известным просто как Дерг (“совет”/”комитет” на языке амхара). Которые (военные то есть), посредством хитрых манипуляций и популистско-националистической демагогии последовательно лишили доброго императора всех инструментов влияния и общественной поддержки, выбили с политического олимпа всех лояльных ему людей, а 12 сентября 1974, - аккурат в разгар эфиопского нового года, - заявились в царские апартаменты, зачитав прокламацию о низложении и аресте Хайле Селассие I. Вот и вся революция.
Причем, военные даже монархию не упразднили (это только в марте 75 произошло), а сделали еще хитрее: провозгласили, что до момента коронации наследного принца вся власть в стране будет принадлежать Временному военному правительству (т.е. самому Дергу). Принц в это время лечился от последствий инсульта в Швейцарии и, естественно, не горел желанием прямо с больничной койки нестись на родину, принимать корону из рук людей, скинувших его отца и арестовавших членов его семьи. Все все понимали, но надо было соблюсти юридические тонкости, диктатура закона потому что.
Короче, в 1974 году произошел типичный для региона той эпохи переворот, осуществленный военными-националистами, выставившими программу обновления и модернизации страны, под броским названием “Ытьопья Тыкдем” (Эфиопия превыше всего). Никакого марксизма, никакого социализма, даже никакого антиимпериализма в этой революции не было и в помине.
А ведь в этом году стукнуло 50 лет Эфиопской революции, да.
Эфиопская революция мало известна на Западе и не слишком ярко освещалась у нас, хотя СССР был официально дружен с этой далекой страной с 1977 года. Многие советские граждане даже лично вставали на защиту революционного правительства. Как например именитый футбольный комментатор Виктор Гусев, который в пору своей бурной юности участвовал в сомалийско-эфиопской войне и был свидетелем разворачивающегося параллельно внутреннего “красного террора” и городской войны левых против левых.
Но если в эпоху “реального социализма” хоть какие-то, пусть и искаженные сведения с далекого Африканского рога до советского человека еще долетали, то после падения СССР об Эфиопии, да и об Африке в целом, успешно и надолго забыли. Не до этого было.
Вообще, формально никакой революции в кинематографическом стиле с баррикадными боями, штурмом царского дворца и восставшими массами в Эфиопии не было. Эфиопская революция вообще плохо укладывалась в “классическую” марксистскую схему.
Прежде всего потому, что авангардом массовых стихийных волнений против имперского правительства стал не апатичный рабочий класс, который эфиопским левым до 1974 так и не удалось толком расшевелить, а Ассоциация эфиопских учителей, которая 14 февраля 1974 вывела на улицу преподавателей и учащихся против планов коммерциализации образования (в Эфиопии и среднее, и высшее образование было хоть и плохим, но, неожиданно, бесплатным). С этого все и началось.
И хотя в дальнейшем Конфедерация Эфиопских Профсоюзов все-таки подключилась к протестам (и даже провела всеобщую стачку 7-11 марта), её революционный пыл стал быстро затухать по мере увеличения количества обещаний, которыми правительство успокаивало возбужденные толпы.
Меж тем, Ассоциация учителей являлась единственной организацией трудящихся, которая на всем протяжении революционного процесса не унималась, продолжая разжигать пламя всеобщего неповиновения и требуя смещения дорогого монарха Хайле Селассие I.
Т.е. “социальным мотором” Эфиопской революции являлся не рабочий класс в чистом виде, а организованная “передовая интеллигенция”, четко осознававшая необходимость модернизации страны.
Технически же антимонархическая революция в Эфиопии выглядела не очень героически и помпезно: просто как череда стихийных выступлений народа против ухудшения условий бытия, которые к лету 1974 начали постепенно стихать (по той причине, что мудрый император угомонил протестующих множеством обещаний и реформ).
Однако, в ходе этого процесса социального брожения укрепились позиции военных, - т.н. Координационного комитета вооруженных сил, полиции и территориальной армии, ставшего позже известным просто как Дерг (“совет”/”комитет” на языке амхара). Которые (военные то есть), посредством хитрых манипуляций и популистско-националистической демагогии последовательно лишили доброго императора всех инструментов влияния и общественной поддержки, выбили с политического олимпа всех лояльных ему людей, а 12 сентября 1974, - аккурат в разгар эфиопского нового года, - заявились в царские апартаменты, зачитав прокламацию о низложении и аресте Хайле Селассие I. Вот и вся революция.
Причем, военные даже монархию не упразднили (это только в марте 75 произошло), а сделали еще хитрее: провозгласили, что до момента коронации наследного принца вся власть в стране будет принадлежать Временному военному правительству (т.е. самому Дергу). Принц в это время лечился от последствий инсульта в Швейцарии и, естественно, не горел желанием прямо с больничной койки нестись на родину, принимать корону из рук людей, скинувших его отца и арестовавших членов его семьи. Все все понимали, но надо было соблюсти юридические тонкости, диктатура закона потому что.
Короче, в 1974 году произошел типичный для региона той эпохи переворот, осуществленный военными-националистами, выставившими программу обновления и модернизации страны, под броским названием “Ытьопья Тыкдем” (Эфиопия превыше всего). Никакого марксизма, никакого социализма, даже никакого антиимпериализма в этой революции не было и в помине.
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from nl
