Рады сообщить, что мы открыли предзаказ на новую книгу: сборник избранных сочинений Рона Паджетта — важного представителя Нью-Йоркской поэтической школы, культуртрегера и переводчика. Многие читатели могут знать Паджетта по стихотворениям, вошедшим в фильм Джима Джармуша «Патерсон», но отдельной книгой он прежде в России не издавался.
Книга состоит из двух разделов: проза Паджетта представлена «Албанским дневником», а поэзия — выборкой стихотворений разных лет. Все тексты переведены поэтом и переводчиком Андреем Сен-Сеньковым.
«Албанский дневник» — спонтанный и живой травелог, основанный на расшифровках диктофонных записей и фиксирующий состояние спутанного, неопределённого присутствия на стыке языков, культур и расходящихся эпох. Это ритмичное повествование с акцентом на странностях, неожиданных деталях, недомолвках и коммуникационных тупиках. В свою очередь, поэзия Рона Паджетта работает с повседневной жизнью средствами воображения: автор кропотливо вглядывается в странности обычных вещей до тех пор, пока в них не проступит хрупкая и неочевидная ясность.
Рады сообщить, что мы открыли предзаказ на новую книгу: сборник избранных сочинений Рона Паджетта — важного представителя Нью-Йоркской поэтической школы, культуртрегера и переводчика. Многие читатели могут знать Паджетта по стихотворениям, вошедшим в фильм Джима Джармуша «Патерсон», но отдельной книгой он прежде в России не издавался.
Книга состоит из двух разделов: проза Паджетта представлена «Албанским дневником», а поэзия — выборкой стихотворений разных лет. Все тексты переведены поэтом и переводчиком Андреем Сен-Сеньковым.
«Албанский дневник» — спонтанный и живой травелог, основанный на расшифровках диктофонных записей и фиксирующий состояние спутанного, неопределённого присутствия на стыке языков, культур и расходящихся эпох. Это ритмичное повествование с акцентом на странностях, неожиданных деталях, недомолвках и коммуникационных тупиках. В свою очередь, поэзия Рона Паджетта работает с повседневной жизнью средствами воображения: автор кропотливо вглядывается в странности обычных вещей до тех пор, пока в них не проступит хрупкая и неочевидная ясность.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis."
from nl
