2025. — …Эта война пористая и состоит из трёх фаз — что-то вроде тезиса, антитезиса и синтеза: в первой фазе борются с вирусом, во второй — с русскими, в третьей — с инопланетянами. Ибо ещё в Конституции Метароссии сказано: «…потерпев провал в авантюре с вирусом, государство прибегнет к квазинаучным — то есть всё еще в какой-то степени научным — рассказам для осуществления контроля над множествами, типа угрозы инопланетного вторжения». А что касается этих, то их можно только пожалеть — отверстий для выделения, типа ануса и уретры, у них нет, отходы они выводят через экскреторные поры на коже с высокой концентрацией аммиака, поэтому такой запах... — Учитель, о ком он? — спросил Фома, кивая на уличного проповедника. — О нечеловеках, — пожал плечами Учитель, — как выражаются нынче законодатели. О существах из смежного знакового слоя. — А они вообще существуют? — Кто, инопланетчики? Ну, так же примерно, как вирус и как русские, — улыбнулся Учитель. Шёл сезон за сезоном, Параболическая весна сменялась Остановившимся летом, Остановившееся лето — Электрической осенью, а в Метаиерусалиме всё было по-прежнему, как ослепительные две тысячи лет назад, в непрозрачном сиянии пустынь, в ледяном тумане, в застывшей воде, как тысячу лет назад, в твоём сне, как вчера. — А правда, что по строению внешнего покрова они схожи с рептилиями? — спросил проповедника кто-то из толпы. — Правда. Но работают они скорее на детей, тоже любят везде лазить. Какая-то форма неотенизации Адама Кадмона. Неслучайно американцы так их и называли, когда они вместе реверс-инжинирили тарелки в Неваде в метавосьмидесятых, — kids. А потом ещё этот контакт с учениками из школы «Ариэль» в Зимбабве... — А какого они тогда пола или гендера? — Не знаю, какого гендера они, а мой гендер — Юрий Юлианович Шевчук! — неожиданно ответил проповедник. — Так, всё, хватит, — сказал Павел. — Идём отсюда. Учитель с четырьмя учениками побрели дальше. — А инопланетчиков победят? — спросил Матфей. — И вирус победят, и русских победят, и инопланетчиков, всё будет хорошо. — ответил Учитель. — А потом Метароссия. — Когда уже... — вздохнул Пётр.
Однажды, в конце Самотрансформирующейся зимTransfer interrupted
2025. — …Эта война пористая и состоит из трёх фаз — что-то вроде тезиса, антитезиса и синтеза: в первой фазе борются с вирусом, во второй — с русскими, в третьей — с инопланетянами. Ибо ещё в Конституции Метароссии сказано: «…потерпев провал в авантюре с вирусом, государство прибегнет к квазинаучным — то есть всё еще в какой-то степени научным — рассказам для осуществления контроля над множествами, типа угрозы инопланетного вторжения». А что касается этих, то их можно только пожалеть — отверстий для выделения, типа ануса и уретры, у них нет, отходы они выводят через экскреторные поры на коже с высокой концентрацией аммиака, поэтому такой запах... — Учитель, о ком он? — спросил Фома, кивая на уличного проповедника. — О нечеловеках, — пожал плечами Учитель, — как выражаются нынче законодатели. О существах из смежного знакового слоя. — А они вообще существуют? — Кто, инопланетчики? Ну, так же примерно, как вирус и как русские, — улыбнулся Учитель. Шёл сезон за сезоном, Параболическая весна сменялась Остановившимся летом, Остановившееся лето — Электрической осенью, а в Метаиерусалиме всё было по-прежнему, как ослепительные две тысячи лет назад, в непрозрачном сиянии пустынь, в ледяном тумане, в застывшей воде, как тысячу лет назад, в твоём сне, как вчера. — А правда, что по строению внешнего покрова они схожи с рептилиями? — спросил проповедника кто-то из толпы. — Правда. Но работают они скорее на детей, тоже любят везде лазить. Какая-то форма неотенизации Адама Кадмона. Неслучайно американцы так их и называли, когда они вместе реверс-инжинирили тарелки в Неваде в метавосьмидесятых, — kids. А потом ещё этот контакт с учениками из школы «Ариэль» в Зимбабве... — А какого они тогда пола или гендера? — Не знаю, какого гендера они, а мой гендер — Юрий Юлианович Шевчук! — неожиданно ответил проповедник. — Так, всё, хватит, — сказал Павел. — Идём отсюда. Учитель с четырьмя учениками побрели дальше. — А инопланетчиков победят? — спросил Матфей. — И вирус победят, и русских победят, и инопланетчиков, всё будет хорошо. — ответил Учитель. — А потом Метароссия. — Когда уже... — вздохнул Пётр.
Однажды, в конце Самотрансформирующейся зимTransfer interrupted
(Евангелие от рассеянного)
BY Записки технотеолога в миру
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from nl
