Начал год с того, что прочитал-таки «Сад костей», до которого уже несколько недель не мог добраться в декабрьской суете. Если без спойлеров — это приквел к «Собакистану», действие которого происходит накануне государственного переворота, в ходе которого к власти придёт товарищ Дружок. Борзые аристократы попивают чай на верандах, а революционеры уже подбираются к их имению и вряд ли пощадят классовых врагов.
Поначалу история кажется обаятельным, но нехитрым оммажем Чехову с лёгкими кивками в сторону Лавкрафта (почему-то они мне всегда казались современниками, но не совсем: свой первый важный рассказ Лавкрафт написал через год после смерти Чехова). Однако всего через несколько страниц сюжет оступается и проваливается в глубины чего-то более страшного, чем легенды о глубоководном собачьем боге.
Кажется, это первый том саги о Собакистане, который я вряд ли буду рекомендовать всем и сразу. Не потому, что он чем-то хуже предыдущих — даже наоборот; дело в том, что шокирующие повороты могут всерьёз впечатлить тех, кто будет ожидать ещё одной истории про антропоморфных собак и не будет ожидать (большой спойлер) каннибализма и детских жертвоприношений.
Но главное — меня поражает совершенное презрение Терлецкого и Кати к жанровым условностям; их франшиза от тома к тому прыгает в самые непредсказуемые стороны, рассказывая не те истории, которых ждёт читатель, а те, которые раскроют новые стороны этого причудливого мира. Не удивлюсь, если дальше нас будет ждать что-то ещё более неожиданное: спортивная космоопера, фэнтези-ромком, меха-фэнтези — уж крушить жанровые стены так крушить.
(И ещё, как часто бывает в хороших комиксах, самые жуткие эпизоды здесь построены на чистом монтаже, без единого слова — ух!)
Начал год с того, что прочитал-таки «Сад костей», до которого уже несколько недель не мог добраться в декабрьской суете. Если без спойлеров — это приквел к «Собакистану», действие которого происходит накануне государственного переворота, в ходе которого к власти придёт товарищ Дружок. Борзые аристократы попивают чай на верандах, а революционеры уже подбираются к их имению и вряд ли пощадят классовых врагов.
Поначалу история кажется обаятельным, но нехитрым оммажем Чехову с лёгкими кивками в сторону Лавкрафта (почему-то они мне всегда казались современниками, но не совсем: свой первый важный рассказ Лавкрафт написал через год после смерти Чехова). Однако всего через несколько страниц сюжет оступается и проваливается в глубины чего-то более страшного, чем легенды о глубоководном собачьем боге.
Кажется, это первый том саги о Собакистане, который я вряд ли буду рекомендовать всем и сразу. Не потому, что он чем-то хуже предыдущих — даже наоборот; дело в том, что шокирующие повороты могут всерьёз впечатлить тех, кто будет ожидать ещё одной истории про антропоморфных собак и не будет ожидать (большой спойлер) каннибализма и детских жертвоприношений.
Но главное — меня поражает совершенное презрение Терлецкого и Кати к жанровым условностям; их франшиза от тома к тому прыгает в самые непредсказуемые стороны, рассказывая не те истории, которых ждёт читатель, а те, которые раскроют новые стороны этого причудливого мира. Не удивлюсь, если дальше нас будет ждать что-то ещё более неожиданное: спортивная космоопера, фэнтези-ромком, меха-фэнтези — уж крушить жанровые стены так крушить.
(И ещё, как часто бывает в хороших комиксах, самые жуткие эпизоды здесь построены на чистом монтаже, без единого слова — ух!)
The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from nl
