Промышленность Италии переписывает «дно» кризиса 2008-2009 годов, Франции - там же. Хотя формально острого кризиса в Европе нет. Немецкая индустрия, два десятилетия пожиравшая промышленников южных стран, также находится в глубоком спаде.
Легкого выхода из ситуации нет. Электричество из ВИЭ обходится значительно дороже, чем из угля и газа. СПГ в два раза дороже трубного газа. Спасатели последней инстанции - правительства - перегружены долгами. Инфляция не дает возможности ЕЦБ начать снижать ставки. При этом налоги для промышленников понизить нельзя – дефицитные бюджеты надо чем-то покрывать.
Конкурировать с китайскими производителями, работающими на эффекте масштаба, при прочих равных: стоимости труда, налогов, энергии, европейцам сложнее с каждым годом. Без дешевой русской энергии – европейский сад очень быстро превращается в джунгли, и возможностей для обратного пути (возобновления газоснабжения, начало делового сотрудничества Россия-Европа) с каждым днем становится все меньше.
Промышленность Италии переписывает «дно» кризиса 2008-2009 годов, Франции - там же. Хотя формально острого кризиса в Европе нет. Немецкая индустрия, два десятилетия пожиравшая промышленников южных стран, также находится в глубоком спаде.
Легкого выхода из ситуации нет. Электричество из ВИЭ обходится значительно дороже, чем из угля и газа. СПГ в два раза дороже трубного газа. Спасатели последней инстанции - правительства - перегружены долгами. Инфляция не дает возможности ЕЦБ начать снижать ставки. При этом налоги для промышленников понизить нельзя – дефицитные бюджеты надо чем-то покрывать.
Конкурировать с китайскими производителями, работающими на эффекте масштаба, при прочих равных: стоимости труда, налогов, энергии, европейцам сложнее с каждым годом. Без дешевой русской энергии – европейский сад очень быстро превращается в джунгли, и возможностей для обратного пути (возобновления газоснабжения, начало делового сотрудничества Россия-Европа) с каждым днем становится все меньше.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. I want a secure messaging app, should I use Telegram?
from nl
