Иран, вопреки санкциям и участию в ОПЕК+ агрессивно наращивает добычу нефти нивелируя все усилия других участников соглашения. Так с точки зрения аятолл, страна восстанавливает историческую справедливость. Она, «справедливость», находится на уровне 4 млн барр. нефти в сутки. Способен ли INOC (национальная компания) выйти на такой уровень добычи доподлинно неизвестно никому, однако, что можно гарантировать со 100% вероятностью - в случае начала прямых боестолкновений между США и Ираном, первым делом будет уничтожена дорогостоящая инфраструктура нефтедобычи и ее логистики: скважины, нефтеперекачивающие установки, нефтеналивные терминалы. Сегодня финансовый рынок не закладывает этот риск в котировки фьючерсов на нефть. Но исчезновение иранской нефти (3% мировой добычи) приведет спотовый рынок к существенному дисбалансу и трехзначным ценам за бочку на период войны на Ближнем Востоке и послевоенного восстановления. Впрочем, новую войну Штаты вести не в состоянии: на это нет ни денег, ни ресурсов, ни времени.
Иран, вопреки санкциям и участию в ОПЕК+ агрессивно наращивает добычу нефти нивелируя все усилия других участников соглашения. Так с точки зрения аятолл, страна восстанавливает историческую справедливость. Она, «справедливость», находится на уровне 4 млн барр. нефти в сутки. Способен ли INOC (национальная компания) выйти на такой уровень добычи доподлинно неизвестно никому, однако, что можно гарантировать со 100% вероятностью - в случае начала прямых боестолкновений между США и Ираном, первым делом будет уничтожена дорогостоящая инфраструктура нефтедобычи и ее логистики: скважины, нефтеперекачивающие установки, нефтеналивные терминалы. Сегодня финансовый рынок не закладывает этот риск в котировки фьючерсов на нефть. Но исчезновение иранской нефти (3% мировой добычи) приведет спотовый рынок к существенному дисбалансу и трехзначным ценам за бочку на период войны на Ближнем Востоке и послевоенного восстановления. Впрочем, новую войну Штаты вести не в состоянии: на это нет ни денег, ни ресурсов, ни времени.
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%.
from nl
