23 марта в Ю — вечер живой музыки, глубоких текстов и сильных эмоций. На сцене два проекта, чьи звучания впитали в себя лучшие традиции независимой сцены Петербурга.
Jouravlie — новые старые герои городской инди-музыки, чья история тянется к таким знаковым коллективам, как «Петля Нестерова» и «Космос.соm». Их музыка — это зрелый, наполненный эмоциями пост-панк, где мрачная лирика сочетается с изысканными гитарными партиями. Здесь каждая нота пропитана атмосферой питерских улиц, где холодный воздух смешивается с ностальгией и внутренним огнем.
Специальные гости — петербургская группа «Лензвук», создающая хрупкий, но по-настоящему мощный инди-саунд. Их музыка — это баланс между мелодичным шумом и мягкими, почти акварельными клавишными вставками. Образные русские тексты, наполненные романтикой и светлой меланхолией, оставляют след в сердце, а каждый их концерт — это не просто выступление, а целая маленькая жизнь, проведенная вместе с публикой.
23 марта в Ю — вечер живой музыки, глубоких текстов и сильных эмоций. На сцене два проекта, чьи звучания впитали в себя лучшие традиции независимой сцены Петербурга.
Jouravlie — новые старые герои городской инди-музыки, чья история тянется к таким знаковым коллективам, как «Петля Нестерова» и «Космос.соm». Их музыка — это зрелый, наполненный эмоциями пост-панк, где мрачная лирика сочетается с изысканными гитарными партиями. Здесь каждая нота пропитана атмосферой питерских улиц, где холодный воздух смешивается с ностальгией и внутренним огнем.
Специальные гости — петербургская группа «Лензвук», создающая хрупкий, но по-настоящему мощный инди-саунд. Их музыка — это баланс между мелодичным шумом и мягкими, почти акварельными клавишными вставками. Образные русские тексты, наполненные романтикой и светлой меланхолией, оставляют след в сердце, а каждый их концерт — это не просто выступление, а целая маленькая жизнь, проведенная вместе с публикой.
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from nl
