Шла вчера вечером по центру Донецка и поражалась пластичности человеческой психики. Всего-то неделя относительной тишины - и город начал приобретать мирные черты. Люди сидят в кафе, в каком-то пабе смотрят футбол, с площадки орёт ребятня. Я тоже встречалась в кафе с давним, ещё до СВО, товарищем: серые от земли и копоти руки, вспыхивающий взгляд, половину слов не слышит из-за контузий... Участвовал во взятии Авдеевки, сейчас закрепляются уже западнее. Пожаловался, что "...блиндажи пошли совсем плохие у хохла - не блиндажи, а какие-то норы в земле. Первые, сразу за Авдосом, были иногда аж двухкомнатные, а дальше - дрянь". Солдаты, закрепляясь, устраиваются кто как: яму на полроста вырыл, чтоб укрыться и подремать полусидя, накрылся какой-то доской, ветками, битым броником - не от осколков даже, от резкого, пронизывающего степного ветра, обычного в этих краях весной - и слава Богу. - Видел, - говорит, - вчера Соловьёва. Тоже, приехал в освобожденную Авдеевку... Высказал ему за Мурза - испортил, так сказать, кадр. Тяжело молчит. Я молчу тоже. В прошлый раз в этой кофейне сидели как раз с Морозовым. Мир фронтовых и мир сверкающих кофеен и телевизора - как были чужими до февраля-2022, так и остались. Разве что в гости друг к другу ходят.
Шла вчера вечером по центру Донецка и поражалась пластичности человеческой психики. Всего-то неделя относительной тишины - и город начал приобретать мирные черты. Люди сидят в кафе, в каком-то пабе смотрят футбол, с площадки орёт ребятня. Я тоже встречалась в кафе с давним, ещё до СВО, товарищем: серые от земли и копоти руки, вспыхивающий взгляд, половину слов не слышит из-за контузий... Участвовал во взятии Авдеевки, сейчас закрепляются уже западнее. Пожаловался, что "...блиндажи пошли совсем плохие у хохла - не блиндажи, а какие-то норы в земле. Первые, сразу за Авдосом, были иногда аж двухкомнатные, а дальше - дрянь". Солдаты, закрепляясь, устраиваются кто как: яму на полроста вырыл, чтоб укрыться и подремать полусидя, накрылся какой-то доской, ветками, битым броником - не от осколков даже, от резкого, пронизывающего степного ветра, обычного в этих краях весной - и слава Богу. - Видел, - говорит, - вчера Соловьёва. Тоже, приехал в освобожденную Авдеевку... Высказал ему за Мурза - испортил, так сказать, кадр. Тяжело молчит. Я молчу тоже. В прошлый раз в этой кофейне сидели как раз с Морозовым. Мир фронтовых и мир сверкающих кофеен и телевизора - как были чужими до февраля-2022, так и остались. Разве что в гости друг к другу ходят.
BY Возле Войны
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from nl
