Зодчая

Наконец-то поговорим о футболе! Точнее, о футбольном стадионе «Арсенала» в Лондоне (Тула, извини).

Я к футболу отношусь с симпатией и даже тренируюсь, чтобы присоединиться к женской футбольной команде (может быть). Но субкультура футбольных болельщиков вызывает у меня недоумение, а речь во многом пойдет о болельщиках — ведь это для них проектируют и строят стадионы. Стоп, разве стадионы строят для болельщиков? Ну, подумайте сами. Футболистам и другим непосредственным участникам процесса вообще-то нужно футбольное поле, а футбольный стадион, с трибунами, входами и выходами, киосками и гигантскими экранами — модернизированная, но очень древняя (намного древнее самого спорта) инфраструктура для зрелищ. Да, на современном стадионе, в отличии от поля, у спортсменов есть возможность потягать железки и сходить в душ, но: спортсменов на поле — двадцать два человека (плюс еще несколько в запасе и для красоты); болельщиков на трибунах — шестьдесят тысяч человек. Кого обслуживает стадион?

В книжке «Есть вещи поважней футбола» («Новый Мир», номер 10, 2015) Дмитрий Данилов рассказывает:

«Ник Хорнби в книге «Футбольная лихорадка» (ужасное название, а книга хорошая) пишет, как он впервые пришел еще ребенком на матч лондонского Арсенала. Команда плохо играла и проигрывала, и он видел вокруг себя множество искаженных злобой и отчаянием лиц. На юного Хорнби это произвело неизгладимое впечатление — люди платят деньги и приходят на стадион, чтобы испытывать боль. «Развлечение», приносящее страдание. Он так этому изумился, что стал болельщиком Арсенала на всю жизнь.»

То есть футбольный стадион — это инфраструктура организованного страдания. Согласились? Согласились. К делу.

www.group-telegram.com/nl/zodchaya.com/934

812 viewsJul 3, 2024 at 17:22

Наконец-то поговорим о футболе! Точнее, о футбольном стадионе «Арсенала» в Лондоне (Тула, извини).

Я к футболу отношусь с симпатией и даже тренируюсь, чтобы присоединиться к женской футбольной команде (может быть). Но субкультура футбольных болельщиков вызывает у меня недоумение, а речь во многом пойдет о болельщиках — ведь это для них проектируют и строят стадионы. Стоп, разве стадионы строят для болельщиков? Ну, подумайте сами. Футболистам и другим непосредственным участникам процесса вообще-то нужно футбольное поле, а футбольный стадион, с трибунами, входами и выходами, киосками и гигантскими экранами — модернизированная, но очень древняя (намного древнее самого спорта) инфраструктура для зрелищ. Да, на современном стадионе, в отличии от поля, у спортсменов есть возможность потягать железки и сходить в душ, но: спортсменов на поле — двадцать два человека (плюс еще несколько в запасе и для красоты); болельщиков на трибунах — шестьдесят тысяч человек. Кого обслуживает стадион?

В книжке «Есть вещи поважней футбола» («Новый Мир», номер 10, 2015) Дмитрий Данилов рассказывает:

«Ник Хорнби в книге «Футбольная лихорадка» (ужасное название, а книга хорошая) пишет, как он впервые пришел еще ребенком на матч лондонского Арсенала. Команда плохо играла и проигрывала, и он видел вокруг себя множество искаженных злобой и отчаянием лиц. На юного Хорнби это произвело неизгладимое впечатление — люди платят деньги и приходят на стадион, чтобы испытывать боль. «Развлечение», приносящее страдание. Он так этому изумился, что стал болельщиком Арсенала на всю жизнь.»

То есть футбольный стадион — это инфраструктура организованного страдания. Согласились? Согласились. К делу.

BY Зодчая