Операция "Зангезурский коридор" или аберрация "Мегринская дорога"
Логика т. н. переговорного процесса между Ереваном и Баку неизменна вот уже почти 4 года, считает колумнист @SputnikARM Арман Абовян. Процесс можно назвать как угодно, но точно не "переговорами о мире".
И Армения, и Азербайджан декларируют, что стремятся к миру, но видение этого у сторон совершенно разное. Планы турецко-азербайджанского тандема заключаются в аннексии Сюника, которую власти Армении завуалированно называют "беспрепятственным прохождением грузов под юрисдикцией РА".
Операция "Зангезурский коридор" или аберрация "Мегринская дорога"
Логика т. н. переговорного процесса между Ереваном и Баку неизменна вот уже почти 4 года, считает колумнист @SputnikARM Арман Абовян. Процесс можно назвать как угодно, но точно не "переговорами о мире".
И Армения, и Азербайджан декларируют, что стремятся к миру, но видение этого у сторон совершенно разное. Планы турецко-азербайджанского тандема заключаются в аннексии Сюника, которую власти Армении завуалированно называют "беспрепятственным прохождением грузов под юрисдикцией РА".
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from no
