То, что поэзия вообще ни при чём, показывает само жюри, комментируя своё решение словами «Это поэма-плач, в которой Кияновская достигает высочайшего мастерства, выстраивая истории, полные простоты, полные индивидуальных переживаний и отмеченные чувством неизбежного истребления. … Это поэзия телесности, боли и крови, избежавшей исторического предназначения. Достаточно изменить названия людей, названия мест, и стихотворение вдруг станет ужасно актуальным, как элегия, оплакивающая коллективные могилы Бучи, Ирпеня или Мариуполя».
Какой еще Холокост! Ради вот этой актуальной отсылочки, как в той песне у Шнура, все и писалось.
Ну а сами профессиональные украинцы самоуверенно пишут, что книжонка Кияновской «считается одной из первых книг в украинской литературе, которая обрабатывает тему Холокоста». Одной из первых! Так и запишем: от прозы киевлянина Анатолия Кузнецова, от поэзии киевлянок Ольги Анстей и Людмилы Титовой, от дневников Александра Довженко, от стихов Николая Бажана и Владимира Сосюры профессиональные украинцы уже отказались (понимаете теперь степень их двуличия и лживости?). Придётся Zабрать себе!
То, что поэзия вообще ни при чём, показывает само жюри, комментируя своё решение словами «Это поэма-плач, в которой Кияновская достигает высочайшего мастерства, выстраивая истории, полные простоты, полные индивидуальных переживаний и отмеченные чувством неизбежного истребления. … Это поэзия телесности, боли и крови, избежавшей исторического предназначения. Достаточно изменить названия людей, названия мест, и стихотворение вдруг станет ужасно актуальным, как элегия, оплакивающая коллективные могилы Бучи, Ирпеня или Мариуполя».
Какой еще Холокост! Ради вот этой актуальной отсылочки, как в той песне у Шнура, все и писалось.
Ну а сами профессиональные украинцы самоуверенно пишут, что книжонка Кияновской «считается одной из первых книг в украинской литературе, которая обрабатывает тему Холокоста». Одной из первых! Так и запишем: от прозы киевлянина Анатолия Кузнецова, от поэзии киевлянок Ольги Анстей и Людмилы Титовой, от дневников Александра Довженко, от стихов Николая Бажана и Владимира Сосюры профессиональные украинцы уже отказались (понимаете теперь степень их двуличия и лживости?). Придётся Zабрать себе!
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world.
from no
