Мало кто заметил большое событие для европейской энергетики. В ночь с 31 декабря на 1-е января были заглушены ректоры 3-х АЭС, работавших в Германии. Теперь работу продолжают только три последних оставшихся станции. Они будут остановлены к следующему новому году. Решение о полном закрытии АЭС было принято в Германии ещё в 2011 году, после аварии на японской АЭС в Фукусиме. С тех пор это решение исполняется по-немецки неуклонно. У этого решения было два побочных результата.
Первый – это рост производства электроэнергии из возобновляемых источников (ВИЭ). На конец 2021 года доля ВИЭ в энергобалансе страны составила около 41%.
Примерно 28% генерации всё ещё приходится на уголь. 15% электроэнергии даёт сжигание природного газа.
Теперь мы увидим второе важное следствие. Когда в конце 2022года будут остановлены последние три АЭС(Isar 2, Emsland и Neckarwestheim II), заместить 12% генерации, которую они обеспечивали, сможет только природный газ. А ускоренный выход немецкой энергетики из угля тоже возможен только на основе роста газовой генерации.
Отсюда понятно то упорство, с которым правительство Германии настаивало на завершении строительства МГП «Северный поток-2». Он позарез нужен в действии никак не позднее середины 2022 года, когда начнётся закачка газа в ПХГ и создание резерва топлива на очередной зимний период.
Пуск в работу СП-2 была вынуждена поддержать даже «партия зелёных». Её представитель, вице-канцлер и министр по защите климата Роберт Хабек (на снимке) говорит, что природный газ останется опорой газового баланса ФРГ ещё не менее чем на 15 лет. Впрочем, по оптимистическому сценарию «зелёных», к 2030 году немцы вроде как поднимут долю ВИЭ в энергобалансе до 80%, но это пока выглядит малореальным.
Параллельно Хабек связывает большие надежды с заменой природного газа на водород. А вот за этим переходом России надо следить особенно внимательно. Чтобы не упустить своё место в водородной энергетике.
Пока что коньюнктура благоволит Газпрому. России надо использовать растущие доходы от газового экспорта для фундаментальной технологической модернизации своей экономики, включая её разумное "озеленение".
Мало кто заметил большое событие для европейской энергетики. В ночь с 31 декабря на 1-е января были заглушены ректоры 3-х АЭС, работавших в Германии. Теперь работу продолжают только три последних оставшихся станции. Они будут остановлены к следующему новому году. Решение о полном закрытии АЭС было принято в Германии ещё в 2011 году, после аварии на японской АЭС в Фукусиме. С тех пор это решение исполняется по-немецки неуклонно. У этого решения было два побочных результата.
Первый – это рост производства электроэнергии из возобновляемых источников (ВИЭ). На конец 2021 года доля ВИЭ в энергобалансе страны составила около 41%.
Примерно 28% генерации всё ещё приходится на уголь. 15% электроэнергии даёт сжигание природного газа.
Теперь мы увидим второе важное следствие. Когда в конце 2022года будут остановлены последние три АЭС(Isar 2, Emsland и Neckarwestheim II), заместить 12% генерации, которую они обеспечивали, сможет только природный газ. А ускоренный выход немецкой энергетики из угля тоже возможен только на основе роста газовой генерации.
Отсюда понятно то упорство, с которым правительство Германии настаивало на завершении строительства МГП «Северный поток-2». Он позарез нужен в действии никак не позднее середины 2022 года, когда начнётся закачка газа в ПХГ и создание резерва топлива на очередной зимний период.
Пуск в работу СП-2 была вынуждена поддержать даже «партия зелёных». Её представитель, вице-канцлер и министр по защите климата Роберт Хабек (на снимке) говорит, что природный газ останется опорой газового баланса ФРГ ещё не менее чем на 15 лет. Впрочем, по оптимистическому сценарию «зелёных», к 2030 году немцы вроде как поднимут долю ВИЭ в энергобалансе до 80%, но это пока выглядит малореальным.
Параллельно Хабек связывает большие надежды с заменой природного газа на водород. А вот за этим переходом России надо следить особенно внимательно. Чтобы не упустить своё место в водородной энергетике.
Пока что коньюнктура благоволит Газпрому. России надо использовать растущие доходы от газового экспорта для фундаментальной технологической модернизации своей экономики, включая её разумное "озеленение".
BY Тайная канцелярия
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe.
from no
