Notice: file_put_contents(): Write of 10333 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 4096 of 14429 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Бедный Рюрик | Telegram Webview: akalitin/644 -
Конференция «Страна и Мир». Кирилл Рогов, политолог, директор проекта Re:Russia.
✅ Фрагмент доклада «Долгий военный путинизм VS постпутинская Россия».
📍Путинский режим преодолел период уязвимости, связанный с неудачным началом войны и введением санкций. Но говорить о стабильности рано – стабилизация стала следствием вынужденной импровизации в политической и экономической сфере, которая стала ответом на ошибочные расчеты Кремля и трансформации блицкрига в затяжную войну.
📍Эта импровизация не проходила гладко и не завершена – есть большие проблемы с логистикой внешнего сектора и системой расчетов, с качеством армии, децентрализацией насилия, деградацией правоохранительной системы. Начался передел собственности.
📍Дисбалансы «заморожены» с помощью репрессий и бюджетных вливаний, и уязвимости, которые стали следствием этой импровизации, будут сохраняться. Отсюда проблемы с инфляцией, курсом рубля, недостатком рабочей силы.
📍Разбалансированность есть и в политике, ее факторы – ухудшение качества правящей коалиции за счет вымывания из нее прагматически настроенных отрядов элиты и усиления фракций турбопатриотов, рост неопределенности, усиленный старением диктатора.
📍Разбалансированность очевидна и в социальных настроениях: война поглощает значительные экономические и человеческие ресурсы, а цели ее не ясны для общества; нарастают репрессии, цензура, запреты.
📍Едва ли мы вошли в период долгого военного путинизма – пока население и бизнес не адаптировались к ситуации «осажденной крепости», к созданию «экономики сопротивления». Это реальный сценарий в условиях «холодной войны», весьма вероятная перспектива, которая обещает 10-15 лет такого режима, но пока такой сценарий не является неизбежным.
📍За политическими процессами стоят два меньшинства и одно большинство. Есть радикальные антивоенные демократы, они хотят создать демократические институты, наказать виновных в войне и диктатуре, провести люстрации. Это значимое меньшинство. Второе меньшинство – турбопатриоты, которые выступают за некоррумпированный, идеальный патриотизм. И есть большинство, которое недовольно войной, ростом насилия, мобилизацией, ростом вмешательства государства в их жизнь. Но они не хотят поражения России, радикального изменения режима. Они хотят «вернуться к нормальности»: «было же нормально раньше»?
📍Путинский режим ведет гибридную мобилизацию, давая большинству возможность жить так, как будто войны нет. Коалицию с этим большинством попробуют заключить и «турбопатриоты», и радикальные антивоенные демократы. Чем последовательнее и турбопатриоты, и демократы настаивают на своей повестке, тем сильнее они отталкивают от себя сторонников нормализации.
📍 Спрос на нормализацию будет расти, если режим будет испытывать большие напряжения. Нормализация может быть как консервативной (Путин без войны, или путинизм без Путина), а может быть продвинутой – прекращение войны, пересмотр отношений с Западом, прекращение репрессий, отказ от цензуры, возвращение к конкурентной политике, но без решения вопроса о территориальной целостности Украины и прочего, что может испугать сторонников нормализации.
📍 Такая нормализация может начаться не в день Х, а в любой момент, и сторонникам демократических реформ нужно маневрировать между лучшим и худшим вариантами, а не настаивать на идеальном, но неосуществимом сценарии.
Конференция «Страна и Мир». Кирилл Рогов, политолог, директор проекта Re:Russia.
✅ Фрагмент доклада «Долгий военный путинизм VS постпутинская Россия».
📍Путинский режим преодолел период уязвимости, связанный с неудачным началом войны и введением санкций. Но говорить о стабильности рано – стабилизация стала следствием вынужденной импровизации в политической и экономической сфере, которая стала ответом на ошибочные расчеты Кремля и трансформации блицкрига в затяжную войну.
📍Эта импровизация не проходила гладко и не завершена – есть большие проблемы с логистикой внешнего сектора и системой расчетов, с качеством армии, децентрализацией насилия, деградацией правоохранительной системы. Начался передел собственности.
📍Дисбалансы «заморожены» с помощью репрессий и бюджетных вливаний, и уязвимости, которые стали следствием этой импровизации, будут сохраняться. Отсюда проблемы с инфляцией, курсом рубля, недостатком рабочей силы.
📍Разбалансированность есть и в политике, ее факторы – ухудшение качества правящей коалиции за счет вымывания из нее прагматически настроенных отрядов элиты и усиления фракций турбопатриотов, рост неопределенности, усиленный старением диктатора.
📍Разбалансированность очевидна и в социальных настроениях: война поглощает значительные экономические и человеческие ресурсы, а цели ее не ясны для общества; нарастают репрессии, цензура, запреты.
📍Едва ли мы вошли в период долгого военного путинизма – пока население и бизнес не адаптировались к ситуации «осажденной крепости», к созданию «экономики сопротивления». Это реальный сценарий в условиях «холодной войны», весьма вероятная перспектива, которая обещает 10-15 лет такого режима, но пока такой сценарий не является неизбежным.
📍За политическими процессами стоят два меньшинства и одно большинство. Есть радикальные антивоенные демократы, они хотят создать демократические институты, наказать виновных в войне и диктатуре, провести люстрации. Это значимое меньшинство. Второе меньшинство – турбопатриоты, которые выступают за некоррумпированный, идеальный патриотизм. И есть большинство, которое недовольно войной, ростом насилия, мобилизацией, ростом вмешательства государства в их жизнь. Но они не хотят поражения России, радикального изменения режима. Они хотят «вернуться к нормальности»: «было же нормально раньше»?
📍Путинский режим ведет гибридную мобилизацию, давая большинству возможность жить так, как будто войны нет. Коалицию с этим большинством попробуют заключить и «турбопатриоты», и радикальные антивоенные демократы. Чем последовательнее и турбопатриоты, и демократы настаивают на своей повестке, тем сильнее они отталкивают от себя сторонников нормализации.
📍 Спрос на нормализацию будет расти, если режим будет испытывать большие напряжения. Нормализация может быть как консервативной (Путин без войны, или путинизм без Путина), а может быть продвинутой – прекращение войны, пересмотр отношений с Западом, прекращение репрессий, отказ от цензуры, возвращение к конкурентной политике, но без решения вопроса о территориальной целостности Украины и прочего, что может испугать сторонников нормализации.
📍 Такая нормализация может начаться не в день Х, а в любой момент, и сторонникам демократических реформ нужно маневрировать между лучшим и худшим вариантами, а не настаивать на идеальном, но неосуществимом сценарии.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from no
