«Я когда-то преподавал в Русской гимназии в Париже; был у нас воспитатель, строгий, суровый, замкнутый, всегда одинокий, которого мы не понимали. И в какой-то день дети наблюдали, как он идет по дороге в школу и видит: сидит нищий и протягивает руку. Многие проходили мимо, некоторые даже бросали монетку; а наш воспитатель остановился, снял шляпу перед нищим и ему что-то сказал. Нищий вскочил, обнял его и поцеловал. И этот суровый, мрачный человек пошел дальше в школу. Там дети его окружили: "Это что — ваш родственник? знакомый? близкий? друг?" — "Нет". — "Почему же вы перед ним шляпу сняли? Почему он вскочил и вас обнял, несмотря на то, что вы ему ничего не дали?" И воспитатель объяснил, что он шел в школу с другого края города пешком, потому что у него не было денег на проезд, и, когда увидел нищего, подумал: если я пройду мимо него, он решит — вот еще один человек, которому все равно жив я или мертв, умру я с голоду или останусь живым… И он перед нищим снял шляпу, чтобы показать, что они наравне; тот не нищий, а этот не датель, что он — человек перед человеком, и попросил у него прощения за то, что ничего не может дать ему… <...>
Подумаем все о том, что значит любить нашего ближнего. Это не значит — от избытка давать, это значит давать от сердца. От сердца, порой, улыбка, пожатие руки, самое малое, что мы можем дать вещественно, может возродить жизнь, надежду, радость в другом человеке».
«Я когда-то преподавал в Русской гимназии в Париже; был у нас воспитатель, строгий, суровый, замкнутый, всегда одинокий, которого мы не понимали. И в какой-то день дети наблюдали, как он идет по дороге в школу и видит: сидит нищий и протягивает руку. Многие проходили мимо, некоторые даже бросали монетку; а наш воспитатель остановился, снял шляпу перед нищим и ему что-то сказал. Нищий вскочил, обнял его и поцеловал. И этот суровый, мрачный человек пошел дальше в школу. Там дети его окружили: "Это что — ваш родственник? знакомый? близкий? друг?" — "Нет". — "Почему же вы перед ним шляпу сняли? Почему он вскочил и вас обнял, несмотря на то, что вы ему ничего не дали?" И воспитатель объяснил, что он шел в школу с другого края города пешком, потому что у него не было денег на проезд, и, когда увидел нищего, подумал: если я пройду мимо него, он решит — вот еще один человек, которому все равно жив я или мертв, умру я с голоду или останусь живым… И он перед нищим снял шляпу, чтобы показать, что они наравне; тот не нищий, а этот не датель, что он — человек перед человеком, и попросил у него прощения за то, что ничего не может дать ему… <...>
Подумаем все о том, что значит любить нашего ближнего. Это не значит — от избытка давать, это значит давать от сердца. От сердца, порой, улыбка, пожатие руки, самое малое, что мы можем дать вещественно, может возродить жизнь, надежду, радость в другом человеке».
Митрополит Антоний Сурожский
BY Друзья Фонда «Духовное наследие митр. Антония Сурожского»
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise.
from no
