Знаете, что это? Так будет выглядеть Цирк на Вернадского. Говорят, проект лично Собянину понравился – ну а кому еще важно понравиться.
В конкурсе победило бюро Apex. У которого дофига проектов, в том числе вполне знаменитых, они работали с ГЭС-2 и Политехническим музеем, например. Но там все-таки проекты не их, они были добросовестными исполнителями.
А тут, кажется, дали разгуляться.
Да, скифы мы, да, азиаты мы.

#людиХ
Если замечаю его издалека – непременно подойду, любезно раскланяюсь. А если не вижу – даже волнуюсь, где это он.
Потому что ни одной значимой выставки давно без него не бывает.
Нет, он не художник, он галерист. Но такая галерея в мире явно одна.
Надо к нему лишь приблизиться – он тут же распахнет большое пальто. Хоп – и вы уже в галерее. Все произведения там, внутри, развешаны на подкладке. Галерея так и называется – «Пальто».
А галериста зовут Александр Петрелли. Кудрявый дядька с чуть глумливой улыбкой. Да, фамилия настоящая.
Родом он из Одессы – ну а где еще берутся такие остроумные люди. И первое драповое пальто купил на одесском рынке как раз.
Он продает работы лучших наших художников, важно лишь, чтобы вещь была небольшой, уместилась внутри.
Первую выставку устроил тридцать лет назад в модном клубе – еще никому не известных Виноградова и Дубоссарского. Правда, тогда ничего не продал, все закончилось вообще полным скандалом. То есть успехом, можно сказать.
Дальше Петрелли бродил по арт-ярмаркам Лондона, Вены, Берлина – одессит везде проберется.
Вы поинтересуетесь, сколько же с тех пор было у него этих польт? Да он и сам наверно не знает.

Согласно новому указу Трампа отныне День сурка должен отмечаться во всем мире. И ежедневно.

Может показаться, что я гнусный арт-сноб, что у меня тут лишь Москва, Питер, еще Лондон с Нью-Йорком и Дрезденом.
Нет, все же не так, не совсем.
В Нижнем, скажу прямо, Новгороде открылась ярмарка «Арт Мир». Очень большая и плотная, четыреста примерно участников, в том числе из Армении, Китая, Израиля.
Это уже восьмая по счету и в этот раз крен вроде бы в сторону традиционных искусств и ремесел – но крен довольно условный.
Слово «мир» у нас, как известно, обладает двумя значениями и, что приятно, здесь сразу оба. Мастер-классов по сборке армейских палаток не запланировано. Зато много других, вот по портретам в технике амбротипии, например. (Ой, нет времени расшифровывать.)
Здесь у меня работа Константина Лупанова «Утро живописца» от питерской галереи «14/45».
Выставка до 9 февраля, все это в пространстве Нижегородской ярмарки.

Идея возникла спонтанно, почти что с шутки. Еще в начале зимы я сказал ему по телефону: а приехал бы ко мне на остров, адски затусили бы.
Он сказал, что идея прекрасная, надо обдумать.
Конечно, я был уверен – на том все и закончится. Сложно, дорого, возраст.
Но в самом начале февраля он взял и прилетел. Еще с женой и дочкой. (Нет, конечно, снял предварительно дом недалеко от меня.)
Старинный мой друг, близкий друг.
И я был так рад, что фактически поселился у него. Отключившись от всех моих соцсетей.
Мы дружим лет с семнадцати, причем мы совершенно разные: я всегда был веселым раздолбаем, а он уже в шестом классе не пропал бы один в лесу зимой. Наша дружба казалась невозможной, однако случилась.
Некогда мы любили гулять по ночной Москве, забираться на крыши с бутылкой вина, говорить о будущем, поглядывая на бледные звезды.
Дальше он переехал работать в Геленджик, он всю жизнь дельфинами занимается и сам дайвер не хуже дельфина.
И встречались мы уже всего раз-два в году, ночами на крыши больше не залезали. Так, походим часа два по городу, разбегаемся, у каждого свои дела.
А тут мы вдвоем, никуда разбегаться не надо, счастье же. Правда, он нырял пару раз с аквалангом, на это я не решился: остался бы на дне вместе с баллонами.
Вечерами мы шли на пляж, садились под пальмами, болтали про общих друзей, которых разнесло по миру, а иных уже нет; шумело море, в маленьком баре неподалеку выпивали европейские пенсионеры.
О будущем мы уже не говорили, разве что куда отправимся завтра. Но старинный друг рядом – чего еще надо.
И звезды тут куда ярче, чем в Москве.

Слушайте, но ведь это же просто голливуд в его комиксовом изводе.
Вчерашняя сцена. Вот стоит Маск – в черном костюме и бейсболке. Типа суперагент, или супергерой, или супер хрензнаеткто. И победоносно вещает в кабинете президента Америки, а тот посмеивается, как старенький Джокер.
Кажется, щас еще должны войти стражи галактики, человек-пингвин и заодно мишки гамми.
Америка доигралась в свое кино. Оно сбывается.

Во-вторых, там можно выпить. Потому что это бар. Но в пятницу туда зовут тех москвичей, что без пары, на бал знакомств. И это во-первых, ибо 14 февраля.
Внимание: приглашают исключительно людей 30+.
В программе: фирменные коктейли, бесконечная музыка, угарные танцы, живой концерт. Все очень прилично, это же Святой Валентин. К тому же устраивает моя давняя знакомая Софи.
Вход платный, но за потенциальное будущее счастье можно и заплатить полторы тыщи рублей.
Итак, бар Backroom. Москва, ул. Грузинский Вал 11с3.
Начиная с 20-00.

Оказывается, у Василия Якеменко, который в прошлом Росмолодежь, и который нарубил там бабла для сытой жизни в Германии - у него есть старший брат. Этот Борис работает пропагандистом у Соловьева и даже интонациями подражает ему.
Нет, семья очень, очень талантливая.

Искусство не знает границ. Особенно искусство Никаса Сафронова. На днях его принял лично Папа Римский. Но художник никогда не приезжает без подарка. Он вручил Папе картину, где изображен собор в Буэнос-Айресе, в нем когда-то Франциск начинал служение.
Мало того, Папа благословил Никаса на создание коллекции работ для Ватикана. Художник назвал все это «чудом». Но чудо было бы куда больше, если бы Папа еще лучше ознакомился с произведениями Никаса. Тут у меня, например, портрет Олега Газманова. Если б Папа увидел этот и другие портреты, он благословил бы Никаса на то, чтобы заново покрасить Сикстинскую капеллу.

#людиХ
Боже, как ее любили наши светские девушки, как дружно ходили на все тусы с ней, как восхищались умом и талантом.
Еще бы, сама дочь президента Узбекистана. Гульнара Каримова.
Она пела, рисовала, писала стихи. Занималась модой вовсю.
И она была очень красива. Высокая, с классной фигурой. Сказка Востока.
Злыдни рассказывали об ужасах, как она отбирает бизнес, который ей нравится, но мало ли что говорят про красивую девушку.
Однажды меня послали к ней на интервью: «Давай, такие героини для тебя».
И я полетел в Ташкент, где ко мне приставили двух хлопотливых тетушек-сопровождающих.
Наконец, интервью. Это было в нарядном культурном центре. Принадлежавшем, конечно, Гульнаре.
Она была любезна, улыбчива.
И тут я спросил: а правда ли, что вы будете преемницей отца?
Гульнара усмехнулась: «Странный вопрос для глянца».
Отчего же, говорю, странный, все только об этом и судачат.
Конечно, она ушла от ответа. Мы начали снова про моду с культурой. Но было совершенно ясно: власть – это то, что ее интересует побольше стихов.
А потом она исчезла. Потом стало известно об уголовном деле. Сейчас где-то мотает большой срок.
Конечно, наши светские девушки про нее тут же «забыли», про ум и таланты.
Хотя если мне предложили сделать с ней интервью вот сейчас – не раздумывая бы согласился, отправился бы в далекую колонию. Потому что теперь, после всего, она действительно героиня для меня.

Зашел в кофейню у моря. Очень симпатичную кофейню. Мальчик-таец баристой, приятный. Выпил айс-кофе, понравился.
У меня с собой макбук, людей тут нет, а вайфай есть, остался работать.
И вдруг сквозь шум моря и собственных мыслей доносится мерзкий такой голосок: «Дарите женщинам цветы без повода и без причины…»
Разморило, что ли, меня.
Нет, так и есть, дальше голосок что-то про ландыши от души.
Подхожу к мальчику. Что это, спрашиваю, у вас играет. Тот показывает гордо плейлист. А там сплошь наши, весь ужас, который должен звучать в шалмане города Туапсе.
И мальчик с доброй улыбкой на плохом инглише: «Я очень люблю русскую музыку».
Не мог же я ему сказать – немедленно выключи это говно и никогда не включай.
Захлопнул макбук, быстро ушел.

Доллар стремительно опускается. Давайте, давайте, верните мою газировку за три копейки

Трамп, конечно, топовый пранкер

Слушайте, пока все это безумие, сходите на выставку – те, кто в Москве.
Был такой живописец – Иван Хруцкий. Совсем забытый, только искусствоведы и помнят.
Иван Фомич отучился в Петербургской академии художеств, специализировался на натюрмортах, явно был под влиянием разных голландцев-фламандцев, а в портретах – своего учителя Брюллова.
Художник тщательный, он стал быстро известен, пошли заказы, жизнь удалась.
Но в 1839 году, совсем молодым, вдруг бросает столицу, едет в родную Витебскую губернию, там покупает имение.
Женится, детей заведет, будет продолжать свою живопись.
В Петербург больше никогда не вернется.
Он просто был счастлив в этом имении, среди этого полусонного быта, среди милых забот. И среди этих холстов.
Проживет очень долго.
Так вот сейчас в галерее InArtibus, что в закоулках Остоженки, идет выставка Хруцкого «Гимн тихой жизни». Наверно, вообще самая большая его. Собрали откуда могли.
Сходите к Ивану Фомичу, отдохните, развейтесь.

#людиХ
Все началось с ёлки в Лужниках, куда отвезли наш 4й класс Люблинской школы.
Она сидела рядом со мной. Просто сидела, худая девочка с хвостиками. Но к концу этой ёлки я понял, что влюбился.
Да, смешно, какая еще любовь в одиннадцать лет. Однако я считаю это моей первой любовью.
Ее звали Ира Полубояринова.
Слал ей записки, она называла меня дураком.
Однажды был салют – какой-то праздник. И я вдруг сообразил: Ира же наверняка смотрит с балкона – а я знал ее дом, знал ее девятый этаж. И подумал, что могу увидеть ее силуэт.
Бросился на улицу, шел дождь, но я спешил под балкон. Конечно, никакой Иры там не стояло. А я страшно промок.
Кажется, она ушла после восьмого класса. Больше я никогда ее не видел. Надеюсь, она теперь счастливая бабушка.
Но наши «отношения» продолжились внезапно.
В 1997 году я писал биографию Пугачевой – которая станет бестселлером. И придумал одну мистификацию. Изобрел даму, которая якобы училась с Аллой в одной школе, потом всю жизнь тайно следовала за Пугачевой и вела что-то вроде дневника. И он сложным путем достался мне. Именно этой даме я доверил все любовные дела АБ – там были «цитаты», моя выдуманная «тень» писала очень по-женски, но вполне изящно.
В эту мистификацию поверила сама Алла Борисовна, при нашем знакомстве сказала, что хотела бы с ней познакомиться. Тут я и раскололся. Пугачевой выдумка явно понравилась, мы выпили по рюмке текилы за «соавторшу».
Ее звали Ира Полубояринова.

Знаете, кто самый тиражный из современных российских писателей? Тут объявили тиражи за 2024 год.
Пелевин? Нет, он просто щенок со своими 262 тыщами.
Что, Донцова? Нет, она и рядом не валялась – 328 тыщ.
Самая тиражная – Анна Джейн. Внимание: суммарный тираж – 2,2 млн. Колоссальная цифра по нынешним временам.
На самом деле, зовут ее Анна Потапкина, она из Красноярска, и ее книги – это разножанрово, от любовного романа до мистики, но аудитория – от 12 до 20, совсем юная.
Только свой читательский триумф Анна едва успела застать, она умерла в феврале 2023 года, ей было 35.
И судя по всему, она была еще просто очень хорошим человеком.

Каждый день проезжаю мимо этого занятного места. Бамбуковый забор выкрашен в радужные цвета, еще и радужные флаги кругом, еще надписи типа «велкам френдз».
Ну ясно, какая-то гостиница для лгбт, Таиланд же.
Так думал я почти три месяца на острове.
А вчера решил заглянуть внутрь.
Детский игровой центр.

ЦБ сохранил ключевую ставку. Скучно живем, товарищи.

Угадай художника. Работа называется «Карнавал», 1915 год. Автору 23 года, он в этот момент живет в Казани, где и учился.
Дальше он станет революционером в искусстве. В разных искусствах.
Скоро назову имя

В ту ученическую пору он много ищет, даже подражает Бердслею. Но в том же 1915 году переедет в Москву. Где будет жить впроголодь, но познакомится с Малевичем и Татлиным. Что перевернет его жизнь. Он станет одним из творцов конструктивизма, он начнет советский дизайн и советскую рекламу. Он создаст новую фотографию. Сама его фамилия будет определением стиля.
Родченко.