Голод на всех уровнях поглощает, пожирает, обволакивает.
Голод правит.
Герой Гамсуна все чаще переходит осязаемые границы действительности, все больше проваливается в воронку нереальности, живет в своей голове.
Видит себя глазами других, слышит их мысли о себе.
Он дико уязвим, ничего нет мучительнее для него, чем признаться - я нищ, я голоден, мне нужна помощь. Проще отдать последнюю монету еще более нищему.
Принято изумляться этой черте главного героя, называть гордыню чрезмерной, слегка высмеивать.
Но только тот, кто до исступления верил в себя и при этом падал все ниже и ниже, знает как тяжело и болезненно это несоответствие и как немыслимо признаться в нем, не только другим, но и себе.
Голод иступляет, обезвоживает, доводит до состояния, пограничного с неадекватностью.
Заставляет стыдить Бога и не признавать его мир.
Состояние сверх-отчаяния, саморазрушение на клеточном уровне.
Вся эта темно-серая, депрессивная история Гамсуна, завернута Лизой Бондарь в яркую психоделическую обертку: вспышки ярко-желтого, фиолетового, красного, синего и живые, чуть ли не под каждое движение, звуки, раздающиеся то с левого, то с правого подножий сцены.
Психодинамическая игра Сергея Волкова с меняющимся до электрического - голосом, нервными движениями, бездонными, больными глазами - при всей своей безысходности - одновременно пробивает комическим абсурдизмом.
То, что я так люблю в Сереже - талант одновременно жать на несколько эмоциональных клавиш, разнесенных по разные стороны палитры чувств.
Ад - не голод сам по себе, ад - невостребованность, приводящая к голоду, ад - одиночество, приводящее к невотребованности.
Голод на всех уровнях поглощает, пожирает, обволакивает.
Голод правит.
Герой Гамсуна все чаще переходит осязаемые границы действительности, все больше проваливается в воронку нереальности, живет в своей голове.
Видит себя глазами других, слышит их мысли о себе.
Он дико уязвим, ничего нет мучительнее для него, чем признаться - я нищ, я голоден, мне нужна помощь. Проще отдать последнюю монету еще более нищему.
Принято изумляться этой черте главного героя, называть гордыню чрезмерной, слегка высмеивать.
Но только тот, кто до исступления верил в себя и при этом падал все ниже и ниже, знает как тяжело и болезненно это несоответствие и как немыслимо признаться в нем, не только другим, но и себе.
Голод иступляет, обезвоживает, доводит до состояния, пограничного с неадекватностью.
Заставляет стыдить Бога и не признавать его мир.
Состояние сверх-отчаяния, саморазрушение на клеточном уровне.
Вся эта темно-серая, депрессивная история Гамсуна, завернута Лизой Бондарь в яркую психоделическую обертку: вспышки ярко-желтого, фиолетового, красного, синего и живые, чуть ли не под каждое движение, звуки, раздающиеся то с левого, то с правого подножий сцены.
Психодинамическая игра Сергея Волкова с меняющимся до электрического - голосом, нервными движениями, бездонными, больными глазами - при всей своей безысходности - одновременно пробивает комическим абсурдизмом.
То, что я так люблю в Сереже - талант одновременно жать на несколько эмоциональных клавиш, разнесенных по разные стороны палитры чувств.
Ад - не голод сам по себе, ад - невостребованность, приводящая к голоду, ад - одиночество, приводящее к невотребованности.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said.
from no
