Notice: file_put_contents(): Write of 88 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 12288 of 12376 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Bookовски | Telegram Webview: bookovski/979 -
Очередная рубрика, не претендующая на то, чтобы стать постоянной — «Вот это китайский поворот». И самое время признать, что самое сложное с китайской литературой – правильно склонять имена и фамилии писателей.
«Дни, месяцы, годы» Янь Лянькэ Старик Сянь-е и подобранный им пёс с говорящей кличкой Слепыш живут на южном склоне горы Балибань. Во время продолжительной засухи они остаются единственными жителями своей деревни и каждый день сторожат зелёный росток кукурузы, высчитывая день, когда его можно будет сорвать. К моменту, когда будут выкопаны все посаженные, но так и не давшие всходов зёрна, и съедены все местные крысы, Сянь-е расскажет пёселю о необходимости одному из них стать удобрением для истерзанного Солнцем растением. Ждала от повести медитативности и притчевости, а получила такой экшн и напряжённый саспенс, что пришлось дочитывать со слипающимися глазами, прежде чем лечь спать. Поверьте, вы ничего не знаете о жанре сурвайвал, если ещё не знакомы с историей китайского семидесятилетнего старика, его слепой собаки и кукурузины, толщиной с голень.
«Небесная песнь хребта Балоу» Янь Лянькэ У Четвёртой тётушки Ю из деревушки Юцзяцунь, ставшей вдовой двадцать лет назад, было четверо «слабоумных» детей. Когда младший сын стал домогаться третьей дочери, две старшие уже были выданы замуж, так что тётушка решила пристроить и Третью. Вот только дочурка поставила матери условие: муж должен быть здоровым. Пока женщина бегала по соседним сёлам в поисках подходящей кандидатуры, кривому супругу Второй дочери приснилось, как можно излечить жену от падучей, а заодно добавить ума и сообразительности. И, конечно, Четвёртая тётушка готова заняться и этим. С одной стороны – довольно безумная, с другой – трогательная история с примесью магического реализма о материнской любви, которая сильнее вообще всего, в том числе смерти. Никакой привычной сентиментальности и нежности, только самопожертвование и мертвечина, только хардкор.
«Словарь Мацяо» Хань Шаогун Ну, вообще-то, как и «Хазарский словарь» Павича, эта книга, скорее энциклопедия, чем словарь, и при этом построена так, что читать тексты в рандомном порядке, открывая каждый новый день первую попавшуюся «статью», не получится. Вернее, читать-то получится, но поскольку внутри некоторые тексты иногда сюжетно продолжают раннее написанные или в них действуют уже обозначенные раньше персонажи, идея эта так себе. Что же можно узнать из «Словаря Мацяо»? Например, как правильно орать на змею, чтобы она тебя не укусила. Или оттенки и интонации междометия «м-м». Или названия заливных полей. Или о контрреволюционном мятеже 1948 года. Или что «рассеяться» на мацяоском диалекте значит «умереть», а слово «начало» похоже на слово «конец». В общем, о быте, культуре и истории негородского Китая ХХ века. И тут надо сказать, что вообще-то, по замыслу автора книга вообще не об этом, а о языке. О том, какой огромный зазор лежит между нормативным литературным китайским (вэньянь) и диалектным просторечьем или просто разговорной формой (байхуа), на котором и общаются жители страны. Но как это можно было бы сохранить в переводе на русский, в котором устное бытование языка не то, чтобы очень сильно отличается от письменного, я без понятия.
Очередная рубрика, не претендующая на то, чтобы стать постоянной — «Вот это китайский поворот». И самое время признать, что самое сложное с китайской литературой – правильно склонять имена и фамилии писателей.
«Дни, месяцы, годы» Янь Лянькэ Старик Сянь-е и подобранный им пёс с говорящей кличкой Слепыш живут на южном склоне горы Балибань. Во время продолжительной засухи они остаются единственными жителями своей деревни и каждый день сторожат зелёный росток кукурузы, высчитывая день, когда его можно будет сорвать. К моменту, когда будут выкопаны все посаженные, но так и не давшие всходов зёрна, и съедены все местные крысы, Сянь-е расскажет пёселю о необходимости одному из них стать удобрением для истерзанного Солнцем растением. Ждала от повести медитативности и притчевости, а получила такой экшн и напряжённый саспенс, что пришлось дочитывать со слипающимися глазами, прежде чем лечь спать. Поверьте, вы ничего не знаете о жанре сурвайвал, если ещё не знакомы с историей китайского семидесятилетнего старика, его слепой собаки и кукурузины, толщиной с голень.
«Небесная песнь хребта Балоу» Янь Лянькэ У Четвёртой тётушки Ю из деревушки Юцзяцунь, ставшей вдовой двадцать лет назад, было четверо «слабоумных» детей. Когда младший сын стал домогаться третьей дочери, две старшие уже были выданы замуж, так что тётушка решила пристроить и Третью. Вот только дочурка поставила матери условие: муж должен быть здоровым. Пока женщина бегала по соседним сёлам в поисках подходящей кандидатуры, кривому супругу Второй дочери приснилось, как можно излечить жену от падучей, а заодно добавить ума и сообразительности. И, конечно, Четвёртая тётушка готова заняться и этим. С одной стороны – довольно безумная, с другой – трогательная история с примесью магического реализма о материнской любви, которая сильнее вообще всего, в том числе смерти. Никакой привычной сентиментальности и нежности, только самопожертвование и мертвечина, только хардкор.
«Словарь Мацяо» Хань Шаогун Ну, вообще-то, как и «Хазарский словарь» Павича, эта книга, скорее энциклопедия, чем словарь, и при этом построена так, что читать тексты в рандомном порядке, открывая каждый новый день первую попавшуюся «статью», не получится. Вернее, читать-то получится, но поскольку внутри некоторые тексты иногда сюжетно продолжают раннее написанные или в них действуют уже обозначенные раньше персонажи, идея эта так себе. Что же можно узнать из «Словаря Мацяо»? Например, как правильно орать на змею, чтобы она тебя не укусила. Или оттенки и интонации междометия «м-м». Или названия заливных полей. Или о контрреволюционном мятеже 1948 года. Или что «рассеяться» на мацяоском диалекте значит «умереть», а слово «начало» похоже на слово «конец». В общем, о быте, культуре и истории негородского Китая ХХ века. И тут надо сказать, что вообще-то, по замыслу автора книга вообще не об этом, а о языке. О том, какой огромный зазор лежит между нормативным литературным китайским (вэньянь) и диалектным просторечьем или просто разговорной формой (байхуа), на котором и общаются жители страны. Но как это можно было бы сохранить в переводе на русский, в котором устное бытование языка не то, чтобы очень сильно отличается от письменного, я без понятия.
BY Bookовски
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election
from no
