Пока валяюсь дома с получугунной головой и полурасслабленными членами, задумал реформу литературной жизни России. Нет, право, что за фигня, куча каких-то разделенных Союзов, один – условно либеральный, для престарелых перестроечных демократов, другой – условно патриотический, для сохранившихся совписов, третий – безусловно коммерческий.
Куча премий. Отдельно для воюющих ZA правду, отдельно для эмигрант-релокантов, отдельно как бы для всех, но почему-то все всё равно и всегда недовольны их результатами. То им слишком мало молодежи в тройке призеров. То тройка состоит из одних мужчин, а надо бы – чтобы из одних женщин. То эйджизм, то сексизм, то женсовет, то старикам тут не место.
Я считаю, что пора применить в литературе наш богатый спортивный опыт. (Вам еще Виктор Борисович Шкловский как бы намекал).
Возьмем, к примеру, хоккей. Есть отдельное соревнование – ЖХЛ, то есть женская хоккейная лига. Есть строгая иерархия лиг для мужчин, по возрастающей: М – молодежная, В – Всероссийская, К – Континентальная (то есть как бы сразу для всех пишущих русскоязычных).
Потом, конечно, надо изменить систему проведения литературных соревнований.
На первом этапе – разбиваем всех писателей-номинантов, как в КХЛ, на две конференции (например, конференция Шолохова и конференция Солженицына), можно даже на три (+ конференция Бунина), а конференции разделяем на дивизионы: Гайдара (Аркадия), Фадеева (для руководителей региональных отделений Союзов), Пастернака (проза поэта), Синявского-Даниэля, Паустовского, Катаева, Всеволода Кочетова и т.д.
Второй этап. 32 лучших выходят в перекрестный плей-офф, олимпийская система, как положено. Назовем это не «Большая книга» (турнирная таблица БК-2024 на фото), а Кубок Ивана Тургенева.
(С Набоковым, думаю, будет большая заморочка с правами. Кубок Достоевского – мрачно. Гоголя не трогаем, святой человек. Пушкин и Чехов – просто святое).
(«Ясную поляну», если что, переименовать в Кубок Льва Толстого).
Финал на сцене МХАТа, из семи матчей или до четырех побед.
И призы, индивидуальные и командные.
Приз Лучшему тренеру издателю (им. Суворина?) Лучшему редактору И – отдельно – лучшей редакторской (издательской) команде Приз лучшему дебютанту Самому прогрессирующему игроку (за второй роман; а то повадились через три месяца после первого романа сдавать в издательство сразу второй, нет уж, дудки, боремся за качество) Приз Максима Горького (за тиражи) Приз Михаила Булгакова (за книжный сериал) Приз Эдуарда Лимонова (за автофишн) Приз кого? (за антиколониальное изображение тяжелых страданий татарского, калмыцкого, ханты-мансийского etc народов) Приз Льва Кассиля (за спортивную литературу) Приз Олеши (для проигравших; за самую обиженную рецензию в соцсетях на итоги Кубка Тургенева)
Ну и далее приз братьев Вайнеров, приз братьев Стругацких (понятно, за что), приз сестер Брик-Триоле (за мужскую литературу травмы), приз Трифонова (для москвичей), приз Федина (для саратовцев) и т.д.
Побольше разных призов!
Потому что главное. Писатели живут небогато. За каждый приз – миллион. За победу в дивизионе – 5 млн. За первое место в конференции – 10. За выход в четвертьфиналы Кубка Тургенева – еще по 3. Обладателю Кубка Тургенева – 25, не меньше.
Так победим.
Так. Кажется, на следующий год меня больше не позовут ни на одну литературную тусу.
Пока валяюсь дома с получугунной головой и полурасслабленными членами, задумал реформу литературной жизни России. Нет, право, что за фигня, куча каких-то разделенных Союзов, один – условно либеральный, для престарелых перестроечных демократов, другой – условно патриотический, для сохранившихся совписов, третий – безусловно коммерческий.
Куча премий. Отдельно для воюющих ZA правду, отдельно для эмигрант-релокантов, отдельно как бы для всех, но почему-то все всё равно и всегда недовольны их результатами. То им слишком мало молодежи в тройке призеров. То тройка состоит из одних мужчин, а надо бы – чтобы из одних женщин. То эйджизм, то сексизм, то женсовет, то старикам тут не место.
Я считаю, что пора применить в литературе наш богатый спортивный опыт. (Вам еще Виктор Борисович Шкловский как бы намекал).
Возьмем, к примеру, хоккей. Есть отдельное соревнование – ЖХЛ, то есть женская хоккейная лига. Есть строгая иерархия лиг для мужчин, по возрастающей: М – молодежная, В – Всероссийская, К – Континентальная (то есть как бы сразу для всех пишущих русскоязычных).
Потом, конечно, надо изменить систему проведения литературных соревнований.
На первом этапе – разбиваем всех писателей-номинантов, как в КХЛ, на две конференции (например, конференция Шолохова и конференция Солженицына), можно даже на три (+ конференция Бунина), а конференции разделяем на дивизионы: Гайдара (Аркадия), Фадеева (для руководителей региональных отделений Союзов), Пастернака (проза поэта), Синявского-Даниэля, Паустовского, Катаева, Всеволода Кочетова и т.д.
Второй этап. 32 лучших выходят в перекрестный плей-офф, олимпийская система, как положено. Назовем это не «Большая книга» (турнирная таблица БК-2024 на фото), а Кубок Ивана Тургенева.
(С Набоковым, думаю, будет большая заморочка с правами. Кубок Достоевского – мрачно. Гоголя не трогаем, святой человек. Пушкин и Чехов – просто святое).
(«Ясную поляну», если что, переименовать в Кубок Льва Толстого).
Финал на сцене МХАТа, из семи матчей или до четырех побед.
И призы, индивидуальные и командные.
Приз Лучшему тренеру издателю (им. Суворина?) Лучшему редактору И – отдельно – лучшей редакторской (издательской) команде Приз лучшему дебютанту Самому прогрессирующему игроку (за второй роман; а то повадились через три месяца после первого романа сдавать в издательство сразу второй, нет уж, дудки, боремся за качество) Приз Максима Горького (за тиражи) Приз Михаила Булгакова (за книжный сериал) Приз Эдуарда Лимонова (за автофишн) Приз кого? (за антиколониальное изображение тяжелых страданий татарского, калмыцкого, ханты-мансийского etc народов) Приз Льва Кассиля (за спортивную литературу) Приз Олеши (для проигравших; за самую обиженную рецензию в соцсетях на итоги Кубка Тургенева)
Ну и далее приз братьев Вайнеров, приз братьев Стругацких (понятно, за что), приз сестер Брик-Триоле (за мужскую литературу травмы), приз Трифонова (для москвичей), приз Федина (для саратовцев) и т.д.
Побольше разных призов!
Потому что главное. Писатели живут небогато. За каждый приз – миллион. За победу в дивизионе – 5 млн. За первое место в конференции – 10. За выход в четвертьфиналы Кубка Тургенева – еще по 3. Обладателю Кубка Тургенева – 25, не меньше.
Так победим.
Так. Кажется, на следующий год меня больше не позовут ни на одну литературную тусу.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Anastasia Vlasova/Getty Images On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from no
