Бундесканцлер

​​Теракт в Мангейме изменил Германию?

Исламистский террор в Мангейме бесспорно взбудоражил Германию — по крайней мере ненадолго. Помимо обостренных дискуссий о миграционной политике и безопасности, сегодня во многих городах страны скорбят об убитом полицейском Рувене Лауре: политики и общественность провели минуту молчания, а полиция устроила марш памяти.

Однако за формальными мероприятиями и символами скрывается очередной синдром глубокой болезни: немецкие мусульманские сообщества не дистанцировались от теракта. Так, в отличие от 2020 года, когда было совершено нападение на Ханау, крупнейшая немецкая ассоциация турецких мечетей «Дитиб» в своей проповеди не осудила мангеймского террориста. Вместо этого в пятничной молитве цитируется воинственная сура «Аль-Фаджр» с обещанием Аллаха «уничтожить» народы, которые «преступят его пределы».

Хрестоматийно отреагировал и политический мейнстрим. Федеральный министр внутренних дел Нэнси Фезер (SPD) заявила после теракта, если расследование выявит исламистские мотивы, «то это станет новым подтверждением большой опасности, которую представляют исламистские акты насилия, о которых мы предупреждали». Таким заявлением социал-демократический политик демонстрирует вопиющее непониманием того, в чем заключается ее работа. Основная область внутренней безопасности — не предупреждение, а предотвращение атак.

Непаллиативным лечением могло бы стать радикальное изменение курса миграционной политики — снижение привлекательности страны как цели для неквалифицированной миграции и беженцев, то есть отмена социальных привилегий и лучшая охрана границ. Однако канцлер Олаф Шольц (SPD) лишь в очередной раз пообещал больше депортировать, но даже этим скромным планам противятся «Зелёные».

Депортации, будь они действительно реализованы на практике, не способны решить проблему миграции, обременяют бюрократический аппарат и ложатся бременем на немецких налогоплательщиков. Например, недавно одного нигерийского насильника пришлось депортировать частным самолётом — за 120 тысяч евро. Но более красноречивы цифры. В год на убежище в Германии подают 200-300 тысяч человек. Более половины (53,4% в 2024 году) получают отказ, но депортируется только 10-20 тысяч человек в год.

Почему так мало? Потому что бóльшая часть людей с отклонёнными заявками получает статус ожидания (Duldung) и имеют право остаться в стране, потому что их депортации препятствует отсутствие рейсов/документов/соглашения со страной происхождения. Например, по данным Федерального министерства внутренних дел, в конце апреля в Германии находились 13 396 граждан Афганистана, которым было отказано в убежище, но 11 666 (88%) получили отсрочку. Аналогичные цифры и для сирийцев: 10 026 человек обязаны покинуть страну, 8 914 имеют статус ожидания.

Недавняя миграционная реформа, к слову, разрешила получать вид на жительство «ожидающим» после 6-8 лет проживания в этом статусе. Депортации, таким образом, по крайней мере с нынешней правовой базой, сами по себе не способны переломить тренд и являются крайне неэффективной в широком контексте мерой.

www.group-telegram.com/no/bundeskanzlerRU.com/1508

2.6K viewsJun 7 at 14:01

​​Теракт в Мангейме изменил Германию?

Исламистский террор в Мангейме бесспорно взбудоражил Германию — по крайней мере ненадолго. Помимо обостренных дискуссий о миграционной политике и безопасности, сегодня во многих городах страны скорбят об убитом полицейском Рувене Лауре: политики и общественность провели минуту молчания, а полиция устроила марш памяти.

Однако за формальными мероприятиями и символами скрывается очередной синдром глубокой болезни: немецкие мусульманские сообщества не дистанцировались от теракта. Так, в отличие от 2020 года, когда было совершено нападение на Ханау, крупнейшая немецкая ассоциация турецких мечетей «Дитиб» в своей проповеди не осудила мангеймского террориста. Вместо этого в пятничной молитве цитируется воинственная сура «Аль-Фаджр» с обещанием Аллаха «уничтожить» народы, которые «преступят его пределы».

Хрестоматийно отреагировал и политический мейнстрим. Федеральный министр внутренних дел Нэнси Фезер (SPD) заявила после теракта, если расследование выявит исламистские мотивы, «то это станет новым подтверждением большой опасности, которую представляют исламистские акты насилия, о которых мы предупреждали». Таким заявлением социал-демократический политик демонстрирует вопиющее непониманием того, в чем заключается ее работа. Основная область внутренней безопасности — не предупреждение, а предотвращение атак.

Непаллиативным лечением могло бы стать радикальное изменение курса миграционной политики — снижение привлекательности страны как цели для неквалифицированной миграции и беженцев, то есть отмена социальных привилегий и лучшая охрана границ. Однако канцлер Олаф Шольц (SPD) лишь в очередной раз пообещал больше депортировать, но даже этим скромным планам противятся «Зелёные».

Депортации, будь они действительно реализованы на практике, не способны решить проблему миграции, обременяют бюрократический аппарат и ложатся бременем на немецких налогоплательщиков. Например, недавно одного нигерийского насильника пришлось депортировать частным самолётом — за 120 тысяч евро. Но более красноречивы цифры. В год на убежище в Германии подают 200-300 тысяч человек. Более половины (53,4% в 2024 году) получают отказ, но депортируется только 10-20 тысяч человек в год.

Почему так мало? Потому что бóльшая часть людей с отклонёнными заявками получает статус ожидания (Duldung) и имеют право остаться в стране, потому что их депортации препятствует отсутствие рейсов/документов/соглашения со страной происхождения. Например, по данным Федерального министерства внутренних дел, в конце апреля в Германии находились 13 396 граждан Афганистана, которым было отказано в убежище, но 11 666 (88%) получили отсрочку. Аналогичные цифры и для сирийцев: 10 026 человек обязаны покинуть страну, 8 914 имеют статус ожидания.

Недавняя миграционная реформа, к слову, разрешила получать вид на жительство «ожидающим» после 6-8 лет проживания в этом статусе. Депортации, таким образом, по крайней мере с нынешней правовой базой, сами по себе не способны переломить тренд и являются крайне неэффективной в широком контексте мерой.

BY Бундесканцлер