разговор чужими словами

Первая законченная книга в году по традиции мемуарная. Удивительные воспоминания Евгении Фрезер о детстве накануне революции в Архангельске. Очень радостно читать о жизни Севера, видеть смещенный фокус с двух столиц в регион, да еще и такой любимый. Фрезер выросла в семье русско-шотландской: мать была шотландкой, а отец русским, познакомились они в начале прошлого века в период рабочей поездки её отца за границу, объяснялись кое-как, поженились и переехали в Архангельск, в большой семейный дом на берегу Двины.

В этой книге нет особенной художественности, просто припоминание вспышек из детства: ощущений, ярких праздников, рождественской ёлки в огнях, роскошного бабушкиного сада, ледяных горок, жизни северного города в 1910-х, январские катания на северных оленях по реке, июльскую жару и купания, но главное — бесконечную, разлитую в обоих домах, русском и шотландском, любовь и общую веселость. Потом всё это затрещит по швам и распадется, утонет в северных водах, случится революция и гражданская война, страшный голод и отъезд из России навсегда на последнем корабле. И Фрезер как-то очень здорово описывает эту амбивалентность времени: с одной стороны слепнет отец, нечего есть, постоянный страх, обыски, конфискации и арест деда, с другой — взросление, беспризорно-удалое шатание с друзьями в поисках ягод и хоть какой-то еще еды, ворованная картошка на костре, разговоры о сладостях, виденных в Шотландии, игры и первые симпатии. И всё это, включая дом на Двине, погибло и умерло еще до начала Второй мировой, осталось закапсулированным лежать в том дореволюционном Архангельске детства.

www.group-telegram.com/no/chuzieslova.com/1067

1.2K viewsedited  Jan 3 at 13:26

Первая законченная книга в году по традиции мемуарная. Удивительные воспоминания Евгении Фрезер о детстве накануне революции в Архангельске. Очень радостно читать о жизни Севера, видеть смещенный фокус с двух столиц в регион, да еще и такой любимый. Фрезер выросла в семье русско-шотландской: мать была шотландкой, а отец русским, познакомились они в начале прошлого века в период рабочей поездки её отца за границу, объяснялись кое-как, поженились и переехали в Архангельск, в большой семейный дом на берегу Двины.

В этой книге нет особенной художественности, просто припоминание вспышек из детства: ощущений, ярких праздников, рождественской ёлки в огнях, роскошного бабушкиного сада, ледяных горок, жизни северного города в 1910-х, январские катания на северных оленях по реке, июльскую жару и купания, но главное — бесконечную, разлитую в обоих домах, русском и шотландском, любовь и общую веселость. Потом всё это затрещит по швам и распадется, утонет в северных водах, случится революция и гражданская война, страшный голод и отъезд из России навсегда на последнем корабле. И Фрезер как-то очень здорово описывает эту амбивалентность времени: с одной стороны слепнет отец, нечего есть, постоянный страх, обыски, конфискации и арест деда, с другой — взросление, беспризорно-удалое шатание с друзьями в поисках ягод и хоть какой-то еще еды, ворованная картошка на костре, разговоры о сладостях, виденных в Шотландии, игры и первые симпатии. И всё это, включая дом на Двине, погибло и умерло еще до начала Второй мировой, осталось закапсулированным лежать в том дореволюционном Архангельске детства.

BY разговор чужими словами