Сначала надо ехать до зелёного луга, похмелье, трамвай взбирается на отвесный дом. Мы не платили за проезд, и потому выходим через звенящий воздушный тоннель.
Из этих домов были самые страшные виды, как всех насадить на турник и заставить играть в человеческий кикер, но не в футбол, а вроде — вы крутитесь по оси на одной прямой, и в ушах визжит.
Открывается Аквабел по правую руку, палящий бэкрум. На деле — последний шанс упасть на пол, спросить, когда мы уже приедем, заплатить за парковку и больше не возвращаться.
Надо входить через лес. На лодыжках марлевая вода, тропинки за нами жирнятся, но мы не даём пить земле, гнёзда в деревьях, как засученные рукава, скатывают день в жар. Целофан покрывает просветы.
Кресты стоят, рогаткам остригли волосы, и их часовые стерегут время, но не места: их глаза кучерятся ягодами белладонны, свечами от дальнего чтения. Мы не решаемся
смыть это, хотя под их выпуклыми губами есть подписи «мразь», «предатель», «урод», а скульптор не сделал им рук. Как в ещё одном кикере, они вытащены на расстояние клочьев команды.
Ещё долго нет урочищ не-Куропат, колокола отправляют комки промокашек в фотоприцел. Промах, биатлон на аллее прерван, глаза стрелков залеплены белым, рефери роет яму свистку.
Сначала надо ехать до зелёного луга, похмелье, трамвай взбирается на отвесный дом. Мы не платили за проезд, и потому выходим через звенящий воздушный тоннель.
Из этих домов были самые страшные виды, как всех насадить на турник и заставить играть в человеческий кикер, но не в футбол, а вроде — вы крутитесь по оси на одной прямой, и в ушах визжит.
Открывается Аквабел по правую руку, палящий бэкрум. На деле — последний шанс упасть на пол, спросить, когда мы уже приедем, заплатить за парковку и больше не возвращаться.
Надо входить через лес. На лодыжках марлевая вода, тропинки за нами жирнятся, но мы не даём пить земле, гнёзда в деревьях, как засученные рукава, скатывают день в жар. Целофан покрывает просветы.
Кресты стоят, рогаткам остригли волосы, и их часовые стерегут время, но не места: их глаза кучерятся ягодами белладонны, свечами от дальнего чтения. Мы не решаемся
смыть это, хотя под их выпуклыми губами есть подписи «мразь», «предатель», «урод», а скульптор не сделал им рук. Как в ещё одном кикере, они вытащены на расстояние клочьев команды.
Ещё долго нет урочищ не-Куропат, колокола отправляют комки промокашек в фотоприцел. Промах, биатлон на аллее прерван, глаза стрелков залеплены белым, рефери роет яму свистку.
BY Новые дворники, сторожа и кочегары {Лиза Хереш}
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from no
