Ситуация вокруг вырубки березовой рощи в Краснолесье (Екатеринбург) — очередной конфликт между интересами девелоперов и общественности. «Атомстройкомплекс» называет акции протеста вандализмом и даже намекает на признаки экстремизма. Активисты же считают, что защищают природу и интересы жителей.
📰По официальной версии, проект предполагает благоустройство и сохранение 16,1 га зелёной зоны, но при этом 3,8 га все же отдадут под застройку. Проблема в том, что доверие к застройщикам у горожан низкое, — слишком часто обещания о сохранении природы превращались в новые жилые кварталы.
Формально закон на стороне застройщика, но общественный резонанс показывает: люди готовы бороться за среду, в которой живут. Вопрос в том, услышат ли их власти, или удобнее будет списать всё на политические интриги.
Ситуация вокруг вырубки березовой рощи в Краснолесье (Екатеринбург) — очередной конфликт между интересами девелоперов и общественности. «Атомстройкомплекс» называет акции протеста вандализмом и даже намекает на признаки экстремизма. Активисты же считают, что защищают природу и интересы жителей.
📰По официальной версии, проект предполагает благоустройство и сохранение 16,1 га зелёной зоны, но при этом 3,8 га все же отдадут под застройку. Проблема в том, что доверие к застройщикам у горожан низкое, — слишком часто обещания о сохранении природы превращались в новые жилые кварталы.
Формально закон на стороне застройщика, но общественный резонанс показывает: люди готовы бороться за среду, в которой живут. Вопрос в том, услышат ли их власти, или удобнее будет списать всё на политические интриги.
Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from no
