Telegram Group & Telegram Channel
Придумала я тут сделать ход конём и разом рассказать о целых трёх книжках, прочитанных в октябре-ноябре. Они словно сами просились в подборку: очень разные, но объединены общей темой — рефлексией о смерти близкого человека и попытками реконструировать его образ и биографию.

«Корни: о сплетениях жизни и семейных тайнах» Кио Маклир (пер. Юлии Плискиной) @admarginem

В предыдущей книге, «Птицы, искусство, жизнь», писательница увлеклась бердвотчингом, чтобы отвлечься от болезни отца. В своём отзыве на эту книгу я отметила, что занимательные факты о птицах и известных орнитологах-любителях выступают скорее инструментом, скрепляющим разрозненные размышления Маклир на личные темы. В «Корнях» примерно такая же история: переживая утрату отца и нежелание матери разговаривать о прошлом семьи, Маклир обращается к садоводству — это тот язык, на котором её мама говорит куда охотнее.

Копание в саду выступает очевидной метафорой поисков собственной идентичности и восстановления родственных связей. Раскапывая прошлое, Маклир выясняет, что отец, которого она только что потеряла, ей не родной. Для неё становится важным не только найти своего биологического отца, но и обрести с ним значимую связь. Практически детективный сюжет о расследовании запутанного прошлого семьи Маклир прерывается лиричными размышлениями о садах в жизни писательницы и в искусстве. Непременно возникает повод в очередной раз вспомнить рукотворный сад Джармена в Дандженессе. Словом, если вам хочется автофикшна о семейных тайнах, то книга кажется неплохим вариантом. А если интересуют размышления о ботанике и искусстве, то лучше возьмите «Сад против времени» Оливии Лэнг.

«Джейн: убийство» Мэгги Нельсон (пер. Анастасии Каркачёвой) @nokiddingpress

В «Красных частях» Нельсон путешествовала по США с поэтическим сборником, посвящённым своей тёте Джейн, которая была жестоко убита в 1969 году. Теперь этот сборник перед нами. Он вышел в 2005 году, незадолго до того, как в расследовании дела Джейн произошла неожиданная подвижка: благодаря технологиям распознавания ДНК наконец был обнаружен виновный, и начался суд.

В «Красных частях», вышедших в 2007-м, Нельсон размышляет о том, какой след оставило преступление 36-летней давности на жизнях нескольких поколений её семьи. В «Джейн» отголоски этой темы тоже есть, но прежде всего это попытка дать голос убитой, вызволить её из обезличенных списков жертв серийного маньяка. Нельсон обращается к дневникам и письмам тёти, газетным заметкам, семейным фотографиям и придаёт всему этому поэтическую форму (не пугайтесь, читается легко, вы даже не заметите). Из осколков она реконструирует жизнь Джейн — какой она была и какой могла бы стать. Получилось сильно и проникновенно, а поэтический язык Нельсон дал книге необходимую прозрачность и лаконичность.

«Дуа за неверного» Еганы Джаббаровой @nlobooks

Второй роман Еганы Джаббаровой — и вновь горько-прекрасный. Джаббарова в совершенстве владеет искусством поэтично, с любовью и пониманием говорить о страшных, повседневных вещах, о неизбывной хтони российской действительности, деликатно сопоставляя опыт личных и общих трагедий.

Магистральной линией повествования становится полная умолчаний и белых пятен биография Сергея, сводного брата Еганы. А обрамляет её искусно сплетённый узор размышлений об утрате, различиях, которые кажутся такими незначительными в детстве, о творчестве, теле, которое несёт отпечаток прожитых лет, и о разновидностях боли.

Серёга неожиданно появился в её жизни и так же неожиданно исчез — умер рано и трагически прозаично. Книга ощущается как попытка наладить связь между двумя мирами, обитатели которых словно идут по жизни параллельно: женщины и мужчины, христиане и мусульмане, «свои» и «чужие». На каждого жизнь накладывает свои требования и ограничения, кого-то в конце концов подминает под себя. Личная история Серёги перекликается с историей целой страны образца конца 1990-х — начала 2000-х, в которой он отчаянно боролся за выживание и хотел стать настолько своим, насколько это возможно.



group-telegram.com/dochitalatut/680
Create:
Last Update:

Придумала я тут сделать ход конём и разом рассказать о целых трёх книжках, прочитанных в октябре-ноябре. Они словно сами просились в подборку: очень разные, но объединены общей темой — рефлексией о смерти близкого человека и попытками реконструировать его образ и биографию.

«Корни: о сплетениях жизни и семейных тайнах» Кио Маклир (пер. Юлии Плискиной) @admarginem

В предыдущей книге, «Птицы, искусство, жизнь», писательница увлеклась бердвотчингом, чтобы отвлечься от болезни отца. В своём отзыве на эту книгу я отметила, что занимательные факты о птицах и известных орнитологах-любителях выступают скорее инструментом, скрепляющим разрозненные размышления Маклир на личные темы. В «Корнях» примерно такая же история: переживая утрату отца и нежелание матери разговаривать о прошлом семьи, Маклир обращается к садоводству — это тот язык, на котором её мама говорит куда охотнее.

Копание в саду выступает очевидной метафорой поисков собственной идентичности и восстановления родственных связей. Раскапывая прошлое, Маклир выясняет, что отец, которого она только что потеряла, ей не родной. Для неё становится важным не только найти своего биологического отца, но и обрести с ним значимую связь. Практически детективный сюжет о расследовании запутанного прошлого семьи Маклир прерывается лиричными размышлениями о садах в жизни писательницы и в искусстве. Непременно возникает повод в очередной раз вспомнить рукотворный сад Джармена в Дандженессе. Словом, если вам хочется автофикшна о семейных тайнах, то книга кажется неплохим вариантом. А если интересуют размышления о ботанике и искусстве, то лучше возьмите «Сад против времени» Оливии Лэнг.

«Джейн: убийство» Мэгги Нельсон (пер. Анастасии Каркачёвой) @nokiddingpress

В «Красных частях» Нельсон путешествовала по США с поэтическим сборником, посвящённым своей тёте Джейн, которая была жестоко убита в 1969 году. Теперь этот сборник перед нами. Он вышел в 2005 году, незадолго до того, как в расследовании дела Джейн произошла неожиданная подвижка: благодаря технологиям распознавания ДНК наконец был обнаружен виновный, и начался суд.

В «Красных частях», вышедших в 2007-м, Нельсон размышляет о том, какой след оставило преступление 36-летней давности на жизнях нескольких поколений её семьи. В «Джейн» отголоски этой темы тоже есть, но прежде всего это попытка дать голос убитой, вызволить её из обезличенных списков жертв серийного маньяка. Нельсон обращается к дневникам и письмам тёти, газетным заметкам, семейным фотографиям и придаёт всему этому поэтическую форму (не пугайтесь, читается легко, вы даже не заметите). Из осколков она реконструирует жизнь Джейн — какой она была и какой могла бы стать. Получилось сильно и проникновенно, а поэтический язык Нельсон дал книге необходимую прозрачность и лаконичность.

«Дуа за неверного» Еганы Джаббаровой @nlobooks

Второй роман Еганы Джаббаровой — и вновь горько-прекрасный. Джаббарова в совершенстве владеет искусством поэтично, с любовью и пониманием говорить о страшных, повседневных вещах, о неизбывной хтони российской действительности, деликатно сопоставляя опыт личных и общих трагедий.

Магистральной линией повествования становится полная умолчаний и белых пятен биография Сергея, сводного брата Еганы. А обрамляет её искусно сплетённый узор размышлений об утрате, различиях, которые кажутся такими незначительными в детстве, о творчестве, теле, которое несёт отпечаток прожитых лет, и о разновидностях боли.

Серёга неожиданно появился в её жизни и так же неожиданно исчез — умер рано и трагически прозаично. Книга ощущается как попытка наладить связь между двумя мирами, обитатели которых словно идут по жизни параллельно: женщины и мужчины, христиане и мусульмане, «свои» и «чужие». На каждого жизнь накладывает свои требования и ограничения, кого-то в конце концов подминает под себя. Личная история Серёги перекликается с историей целой страны образца конца 1990-х — начала 2000-х, в которой он отчаянно боролся за выживание и хотел стать настолько своим, насколько это возможно.

BY Постоянная читательница




Share with your friend now:
group-telegram.com/dochitalatut/680

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from no


Telegram Постоянная читательница
FROM American