Встречаю осень в Том Самом аромате, который красной (оранжевой) нитью тянется через всю мою жизнь от лучшего друга к любовникам, через работу в баре к большому IT, от пустого флакона со стёртой крышечкой к третьему, четвёртому по счёту? — новому, в коробке, холодному с мороза и такому знакомому, такому любимому флакону. Так пахнет моё счастье уже много лет, раз за разом сопровождая в любимое время года. Нет, для меня это не летний компотик, игриво разливающийся по коже цитрусово-цветочным солнечным светом, это первый прохладный ветер, от которого моё лицо расплывается в улыбке — время тренча, длинного свитера, но всё ещё летних кроссовок уже вот-вот, совсем рядом. Это первая счастливая любовь, первый встреченный на крыше рассвет, пиво украдкой и та самая затяжка лёжа на коленях самого близкого в мире человека.
Это моя осень.
Я люблю этот аромат так сильно, что ещё чуть-чуть и заплачу. Я люблю его так сильно, что только с ним и ни с каким другим позволю себе встретить самое красивое и чудесное время года — мою осень.
Встречаю осень в Том Самом аромате, который красной (оранжевой) нитью тянется через всю мою жизнь от лучшего друга к любовникам, через работу в баре к большому IT, от пустого флакона со стёртой крышечкой к третьему, четвёртому по счёту? — новому, в коробке, холодному с мороза и такому знакомому, такому любимому флакону. Так пахнет моё счастье уже много лет, раз за разом сопровождая в любимое время года. Нет, для меня это не летний компотик, игриво разливающийся по коже цитрусово-цветочным солнечным светом, это первый прохладный ветер, от которого моё лицо расплывается в улыбке — время тренча, длинного свитера, но всё ещё летних кроссовок уже вот-вот, совсем рядом. Это первая счастливая любовь, первый встреченный на крыше рассвет, пиво украдкой и та самая затяжка лёжа на коленях самого близкого в мире человека.
Это моя осень.
Я люблю этот аромат так сильно, что ещё чуть-чуть и заплачу. Я люблю его так сильно, что только с ним и ни с каким другим позволю себе встретить самое красивое и чудесное время года — мою осень.
BY Морковь о парфюмерии
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from no
