«Эти организации часто называют откровенных диверсантов «политзаключенными»
Сегодня на «Слово защите» необычное интервью. Мы поговорили с руководителем проекта Zlawyers – группы адвокатов-волонтёров, которые поддерживают «СВО», помогают российским военным и критикуют власти за недостаточно жесткую позицию по отношению к активистам и правозащитникам, поддерживающим Украину.
В интервью «СЗ» основатель проекта Павел рассказывает о разочаровании в антивоенных коллегах, посещении «зоны СВО» и о том, почему он считает репрессивное законодательство необходимым в сегодняших реалиях.
«Проблема «репрессивного» законодательства в России заключается в отсутствии единства правоприменения. Бывает, что сотрудники правоохранительных органов ведут себя как настоящие «церберы», готовые привлекать к административной ответственности за неправильный цвет кроссовок. Иногда сами бойцы или те, кто им помогает, привлекаются к ответственности за адекватную критику. А порой, наоборот — откровенные «заукраинцы» избегают кары».
«Эти организации часто называют откровенных диверсантов «политзаключенными»
Сегодня на «Слово защите» необычное интервью. Мы поговорили с руководителем проекта Zlawyers – группы адвокатов-волонтёров, которые поддерживают «СВО», помогают российским военным и критикуют власти за недостаточно жесткую позицию по отношению к активистам и правозащитникам, поддерживающим Украину.
В интервью «СЗ» основатель проекта Павел рассказывает о разочаровании в антивоенных коллегах, посещении «зоны СВО» и о том, почему он считает репрессивное законодательство необходимым в сегодняших реалиях.
«Проблема «репрессивного» законодательства в России заключается в отсутствии единства правоприменения. Бывает, что сотрудники правоохранительных органов ведут себя как настоящие «церберы», готовые привлекать к административной ответственности за неправильный цвет кроссовок. Иногда сами бойцы или те, кто им помогает, привлекаются к ответственности за адекватную критику. А порой, наоборот — откровенные «заукраинцы» избегают кары».
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said.
from no
