С началом антироссийских санкций, Азербайджан стал активно закупать нефть и нефтепродукты из России. В прошлом году он потратил на это почти $1 млрд. Одновременно Азербайджан начал агрессивно выходить на премиальный рынок Европы уже со своей нефтью, занимая российские ниши.
По данным Госкомитета по статистике Азербайджана, в 2023 году объем закупок российской нефти вырос в 6,6 раз, до 1,3 млн тонн. В январе-ноябре 2024 года страна увеличила импорт российской нефти на 30,7%, до 1,53 млн тонн ($825,5 млн). Это составило уже 87% от общего импорта нефти в стране, который по итогам 11 месяцев достиг 1,72 млн тонн.
Оставшиеся порядка 200 тысяч тонн страна ввезла из соседних Казахстана и Туркмении.
Аналогичная картина происходит и с закупками топлива. В 2024 году, несмотря на наличие собственных НПЗ, Азербайджан увеличил закупки российского бензина в 6 раз, до 102,5 тысяч тонн ($84,3 млн). Это составило 53% от общего импорта бензина в страну.
Остальное топливо шло из Литвы, Латвии, Белоруссии, Румынии, Болгарии, Казахстана и даже Мальты.
При этом сам Азербайджан в прошлом году снижал собственное производство бензина, предпочитая направлять свою нефть на экспорт. По данным Госкомстата, НПЗ страны сократили производство бензина на 16,2% (1,24 млн тонн), дизеля – на 13,3% (2,6 млн тонн), авиакеросина - на 4,6% (0,6 млн т).
Экспорт нефтепродуктов в 2024 год упал в 1,7 раза, до 0,537 млн тонн.
Экспорт нефти у Азербайджана также сокращается, так как страна является участником сделки ОПЕК+. В 2024 году он снизился на 9,4%, до 23,6 млн тонн, из них 19,4 млн тонн было отправлено на рынки Европы. Причем крупнейшими покупателями стали Италия (10,9 млн тонн), Чехия (1,8 млн тонн) и Хорватия (1,43 млн т).
Остальные объемы были отгружены в Индию (1,16 млн), Израиль (1,17 млн), Турцию (0,43 млн), а также страны Юго-Восточной и Средней Азии.
Фактически, Россия сейчас оказалась в ситуации, когда создает себе сильнейшего конкурента своими же руками. И если ограничения будут однажды сняты, то доступные ранее рынки сбыта для России могут оказаться заняты товаром дружественной сегодня страны.
С началом антироссийских санкций, Азербайджан стал активно закупать нефть и нефтепродукты из России. В прошлом году он потратил на это почти $1 млрд. Одновременно Азербайджан начал агрессивно выходить на премиальный рынок Европы уже со своей нефтью, занимая российские ниши.
По данным Госкомитета по статистике Азербайджана, в 2023 году объем закупок российской нефти вырос в 6,6 раз, до 1,3 млн тонн. В январе-ноябре 2024 года страна увеличила импорт российской нефти на 30,7%, до 1,53 млн тонн ($825,5 млн). Это составило уже 87% от общего импорта нефти в стране, который по итогам 11 месяцев достиг 1,72 млн тонн.
Оставшиеся порядка 200 тысяч тонн страна ввезла из соседних Казахстана и Туркмении.
Аналогичная картина происходит и с закупками топлива. В 2024 году, несмотря на наличие собственных НПЗ, Азербайджан увеличил закупки российского бензина в 6 раз, до 102,5 тысяч тонн ($84,3 млн). Это составило 53% от общего импорта бензина в страну.
Остальное топливо шло из Литвы, Латвии, Белоруссии, Румынии, Болгарии, Казахстана и даже Мальты.
При этом сам Азербайджан в прошлом году снижал собственное производство бензина, предпочитая направлять свою нефть на экспорт. По данным Госкомстата, НПЗ страны сократили производство бензина на 16,2% (1,24 млн тонн), дизеля – на 13,3% (2,6 млн тонн), авиакеросина - на 4,6% (0,6 млн т).
Экспорт нефтепродуктов в 2024 год упал в 1,7 раза, до 0,537 млн тонн.
Экспорт нефти у Азербайджана также сокращается, так как страна является участником сделки ОПЕК+. В 2024 году он снизился на 9,4%, до 23,6 млн тонн, из них 19,4 млн тонн было отправлено на рынки Европы. Причем крупнейшими покупателями стали Италия (10,9 млн тонн), Чехия (1,8 млн тонн) и Хорватия (1,43 млн т).
Остальные объемы были отгружены в Индию (1,16 млн), Израиль (1,17 млн), Турцию (0,43 млн), а также страны Юго-Восточной и Средней Азии.
Фактически, Россия сейчас оказалась в ситуации, когда создает себе сильнейшего конкурента своими же руками. И если ограничения будут однажды сняты, то доступные ранее рынки сбыта для России могут оказаться заняты товаром дружественной сегодня страны.
BY ЭНЕРГОПОЛЕ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from no
