И, конечно, вспоминаю об ангеле, который будит волхвов.

Капитель собора Сен Лазар в Отене, Франция (XII век).

Совсем скоро.

Попросила ChatGPT написать пару предложений о некой Нине Ешсау, и вот:

Нина Ешсау — современная поэтесса, чьи произведения отличаются утонченной ассоциативностью и глубоким иррационализмом. Ее стихи отражают спокойный, доверительный диалог с самой собой, словно доносящийся из глубин подсознания. Владимир Зантариа отмечает в ее творчестве тепло, любовь и энергетику, особенно выделяя строки: «Мы шли рядом — огонь мне глаза целовал…». Ее поэзия напоминает магический ритуал, взывающий к потустороннему, что делает ее произведения значимыми для современной русской и абхазской лирики.

Любимое занятие в Абхазии, где впадаешь в безвременье и без-движимость, что прорывает потайные шлюзы души, — это гадать на тетрадях Симоны Вейль.

Рану теодицеи лечит Бах (мое недавнее, но давно интуитивно понятое открытие). Но лечить не значит излечить и превозмочь природу зла в долгой перспективе. Заглянула в 4-й том Вейль:

«Перестарадать зло — единственный способ его разрушить. Зло не разрушить никаким действием — но лишь страданием, по видимости бесполезным и переносимым в совершенном терпении.

Воображаемое существование мыслящих созданий, полагающих, будто они существуют, есть то, что несет последствия в виде зла. Зло иллюзорно, и всякий, кто вышел из иллюзии, освободился от всякого зла. К тому же это иллюзия, которая при определенных условиях сама выталкивает из иллюзии.

Ад — это понять, что ты не существуешь, и не смиряться с этим.

Чистота привлекает зло, которое летит на нее, чтобы быть уничтоженным, как бабочка на огонь. Все должно пройти через огонь. Но те, что сами стали огнями, в огне — как дома. Но надо пройти через весь ад, чтобы стать огнем».

Под голубым небом, в сени оливковых деревьев о теодицеи думается и легче, и тяжелее.

«В конце концов все мы склоняем голову перед Невыразимым, которое тысячекратно творилось, творится и будет твориться — вчера, сегодня и завтра».

//

Ханс Хенни Янн (кадр из "Синей розы")

Но ничто не заземляет и не придает мне сил так, как мои конспекты Кастанеды, которые я перечитываю в самые темные свои времена:

«[…] Отношение к смерти как к спутнику, наблюдающему за нашими поступками. Как только человек принимает этот принцип, возникает мост над бездной, разделяющей наш мир повседневных занятий и то, что находится впереди, но не имеет названия. То, что теряется в тумане и кажется несуществующим. […]

Единственным существом на земле, способным пересечь этот мост, является Воин — безмолвный в своей борьбе, неукротимый, так как ему нечего терять, работоспособный и действенный, так как ему предстоит обрести».

Чуть еще — и сердце остановится, упав
В беззвучность дня и бестревожность трав.
Там — Бог.

Рильке

«В конце концов, от этого дня останется то, что осталось от вчерашнего дня и что останется от завтрашнего: неутолимая и безмерная жажда быть всегда тем же самым и другим».

Я не хочу откладывать хвалу
Всему, что хрупко: лучшей красоте;
Поскольку небо плакало весь день
И перепеленало сердце хмурью,
Не видящие нас я славлю звезды,
Я в марте славлю майские цветы.

Я славлю руки, тихие цветы,
Чья праздность — не помеха для хвалы;
Я похвалю озера глаз, где звезды
Сияют углубленной красотой;
Кто видел их, уже не видит хмури,
Гостящей в сердце каждый Божий день.

Эзра Паунд, «Сестина Изольде» (фрагмент)

В марте славить майские цветы — такое безнадежное занятие, конечно... Разве нет? Понимаю славить не видящие нас звезды, руки, тихие цветы, озера глаз. Но майские цветы в марте?