👆👆👆 В проекте постановления установлены три этапа создания реестра военнобязанных. С 1 июля 2023 года и до конца 2023 года должна идти некая «апробация… для обеспечения возможностей его ведения». С 1 января до 31 декабря 2024 года Министерство цифрового развития должно обеспечить ввод реестра в эксплуатацию. Наконец, на третьем этапе, с 1 января 2025 года, Минобороны должно обеспечивать формирование записей в реестре и вести полноценную эксплуатацию этой системы.
Вообще очень интересные временные промежутки. Раньше говорилось, что и реестр военнобязанных, и реестр повесток заработают с осеннего призыва 2023-го. А теперь уже официально речь идёт аж о 2025-ом годе. Думаю, что адекватные головы из правительства просто осознали, что масштаб задачи по созданию реестра, особенно с учётом обеспечения его надёжности и защищённости от утечек, а также необходимый объём финансирования делают достижение этой цели реальным только в течение полутора лет. Это логично, но если завтра из Кремля прозвучит возмущённый рык: "Какой 2025-ый, с ума сошли? Чтоб немедленно сделали!", то работу придётся крайне ускорять, что, конечно, приведёт к многочисленным ошибкам, сбоям, неполноте и недостоверности многих данных этой супербазы.
В общем, Большой брат следит за тобой и хочет следить ещё пристальней. Берегите себя.
👆👆👆 В проекте постановления установлены три этапа создания реестра военнобязанных. С 1 июля 2023 года и до конца 2023 года должна идти некая «апробация… для обеспечения возможностей его ведения». С 1 января до 31 декабря 2024 года Министерство цифрового развития должно обеспечить ввод реестра в эксплуатацию. Наконец, на третьем этапе, с 1 января 2025 года, Минобороны должно обеспечивать формирование записей в реестре и вести полноценную эксплуатацию этой системы.
Вообще очень интересные временные промежутки. Раньше говорилось, что и реестр военнобязанных, и реестр повесток заработают с осеннего призыва 2023-го. А теперь уже официально речь идёт аж о 2025-ом годе. Думаю, что адекватные головы из правительства просто осознали, что масштаб задачи по созданию реестра, особенно с учётом обеспечения его надёжности и защищённости от утечек, а также необходимый объём финансирования делают достижение этой цели реальным только в течение полутора лет. Это логично, но если завтра из Кремля прозвучит возмущённый рык: "Какой 2025-ый, с ума сошли? Чтоб немедленно сделали!", то работу придётся крайне ускорять, что, конечно, приведёт к многочисленным ошибкам, сбоям, неполноте и недостоверности многих данных этой супербазы.
В общем, Большой брат следит за тобой и хочет следить ещё пристальней. Берегите себя.
BY Файзулин. Правозащита.
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from no
