«Чернобыль» Сергея Плохия купил на КРЯККе в последний день, долго не решался: такая больная тема, что всегда есть риск сильно разочароваться в интерпретации. Я волновался зря: гарвардский профессор подходит к вопросу серьезно и без спекуляций, книга в том числе основана на раскрытых архивах КГБ УССР, похожа по сочетанию основательности и доступности на мини-сериал Крейга Мейзина. (Она, кстати, на английском вышла раньше сериала, их авторы знакомы.) Плохий прежде всего пишет о том, как катастрофа повлияла на Украину (сам он тогда жил в Днепропетровске), изменив не только экологическую, но и социально-политическую обстановку, включая сложное отношение к Москве. Крутой труд, много отличных деталей (спасибо доступу к архивам), но один момент резанул: в книге не раз упоминают «ядерный взрыв», хотя взрыв на ЧАЭС им не был. Легасов прав, «устроить настоящий ядерный взрыв на ядерной электростанции невозможно»: нужен более обогащенный уран. Что ж, оставим это досадное недоразумение на совести переводчиков и редактора.
«Чернобыль» Сергея Плохия купил на КРЯККе в последний день, долго не решался: такая больная тема, что всегда есть риск сильно разочароваться в интерпретации. Я волновался зря: гарвардский профессор подходит к вопросу серьезно и без спекуляций, книга в том числе основана на раскрытых архивах КГБ УССР, похожа по сочетанию основательности и доступности на мини-сериал Крейга Мейзина. (Она, кстати, на английском вышла раньше сериала, их авторы знакомы.) Плохий прежде всего пишет о том, как катастрофа повлияла на Украину (сам он тогда жил в Днепропетровске), изменив не только экологическую, но и социально-политическую обстановку, включая сложное отношение к Москве. Крутой труд, много отличных деталей (спасибо доступу к архивам), но один момент резанул: в книге не раз упоминают «ядерный взрыв», хотя взрыв на ЧАЭС им не был. Легасов прав, «устроить настоящий ядерный взрыв на ядерной электростанции невозможно»: нужен более обогащенный уран. Что ж, оставим это досадное недоразумение на совести переводчиков и редактора.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy."
from no
