Второй том «Новой критики» с подзаголовком «Звуковые образы постсоветской поп-музыки» тоньше первого, хотя статей меньше не стало, и в целом производит серьезное впечатление: чувствуется редакторская рука Льва Ганкина. Авторы анализируют звуковой канон «Нашего радио», фольклорные элементы в электронной музыке и саунд-оформлениеТВ в 1990-е и 2000-е, пишут про русский трэп, японские мотивы в русской попсе и ручную гармонику в русском блэк-метале, сопоставляют «Ленинград» и Little Big, Макса Коржа и цыганские романсы, «ГШ» и Shortparis, 2H Company и «Кровосток» — от «взаимосвязи музыки и текста в постсоветской гитарной песне» до значения для белорусских протестов цоевской песни «Перемен!». Можно ко многому придираться, но все-таки хорошо, что эта серия есть, спасибо ИМИ и Александру Горбачеву. Единственное, что огорчает: не все описываемые песни мне знакомы (про музыку 1990-х хотелось бы побольше), но можно ведь и про неизвестные читателю штуки писать так, чтобы читалось с интересом, а тут, увы, такого немного.
Второй том «Новой критики» с подзаголовком «Звуковые образы постсоветской поп-музыки» тоньше первого, хотя статей меньше не стало, и в целом производит серьезное впечатление: чувствуется редакторская рука Льва Ганкина. Авторы анализируют звуковой канон «Нашего радио», фольклорные элементы в электронной музыке и саунд-оформлениеТВ в 1990-е и 2000-е, пишут про русский трэп, японские мотивы в русской попсе и ручную гармонику в русском блэк-метале, сопоставляют «Ленинград» и Little Big, Макса Коржа и цыганские романсы, «ГШ» и Shortparis, 2H Company и «Кровосток» — от «взаимосвязи музыки и текста в постсоветской гитарной песне» до значения для белорусских протестов цоевской песни «Перемен!». Можно ко многому придираться, но все-таки хорошо, что эта серия есть, спасибо ИМИ и Александру Горбачеву. Единственное, что огорчает: не все описываемые песни мне знакомы (про музыку 1990-х хотелось бы побольше), но можно ведь и про неизвестные читателю штуки писать так, чтобы читалось с интересом, а тут, увы, такого немного.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted.
from no
