Роман Владимира Паперного «Архив Шульца» осенью был в финале «Большой книги», я тогда его и скачал. Паперный написал книгу о своей семье, детстве и юности, любовях и любовницах, жизни в СССР и эмиграции в США, только это не совсем автобиография. Например, Александр Шульц архитектор, а автор культового исследования советской архитектуры «Культура Два» сам «никогда не спроектировал ни одного здания, за исключением сарая на даче». Писать фикшен было просто интереснее («Мемуары — сырой материал. Роман — попытка построить что-то из этого материала») да и безопаснее: всегда можно спрятаться за героя, «это не я, это всё Шульц». Не читал «Культуру Два» и интереса к Паперному никогда не испытывал, поэтому вряд ли бы открыл и прочел его мемуары. А вот следить за жизнью Шульца, видеть СССР и США его глазами мне понравилось. Прежде всего потому, что у Владимира Зиновьевича хороший слог и неплохое чувство юмора: «Несколько смущало отсутствие компаса <…> Надежда была только на врожденную тягу советского человека на запад».
Роман Владимира Паперного «Архив Шульца» осенью был в финале «Большой книги», я тогда его и скачал. Паперный написал книгу о своей семье, детстве и юности, любовях и любовницах, жизни в СССР и эмиграции в США, только это не совсем автобиография. Например, Александр Шульц архитектор, а автор культового исследования советской архитектуры «Культура Два» сам «никогда не спроектировал ни одного здания, за исключением сарая на даче». Писать фикшен было просто интереснее («Мемуары — сырой материал. Роман — попытка построить что-то из этого материала») да и безопаснее: всегда можно спрятаться за героя, «это не я, это всё Шульц». Не читал «Культуру Два» и интереса к Паперному никогда не испытывал, поэтому вряд ли бы открыл и прочел его мемуары. А вот следить за жизнью Шульца, видеть СССР и США его глазами мне понравилось. Прежде всего потому, что у Владимира Зиновьевича хороший слог и неплохое чувство юмора: «Несколько смущало отсутствие компаса <…> Надежда была только на врожденную тягу советского человека на запад».
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers.
from no
