Исследований про русский рок, и про его музыкальную, и тем более про его текстовую составляющую, существует немало, а поп-музыка этим похвастаться пока не может, так что «Песни ни о чем?» Дарьи Журковой бесконечно важны уже поэтому. Статья о «Старых песнях о главном», которой я восхищался весной, стала одной из глав книги, как и журковский текст про клипы из «Новой критики». Другое дело, что, собранные под одной шапкой в большом количестве, этитексты вызывают скорее противоречивые ощущения. До многого хочется докопаться. Главы про «Голубой огонёк» и «Кабачок “13 стульев”» интересные, и понятно, что речь о генезисе попсы, но не многовато ли про 1960-1970-е в книге о поп-музыке 1980-1990-х? Или мелкие, но коробящие меня косяки: ну не был «Восток» «группой, в лучшем случае исполняющей написанные кем-то песни». Да и допустима ли в исследовании оценочность, даже если исследуешь попсу?! С другой стороны, не так много книг на эту тему, чтобы мы спорили, по «правилам» ли они написаны. Как будто мы знаем эти правила.
Исследований про русский рок, и про его музыкальную, и тем более про его текстовую составляющую, существует немало, а поп-музыка этим похвастаться пока не может, так что «Песни ни о чем?» Дарьи Журковой бесконечно важны уже поэтому. Статья о «Старых песнях о главном», которой я восхищался весной, стала одной из глав книги, как и журковский текст про клипы из «Новой критики». Другое дело, что, собранные под одной шапкой в большом количестве, этитексты вызывают скорее противоречивые ощущения. До многого хочется докопаться. Главы про «Голубой огонёк» и «Кабачок “13 стульев”» интересные, и понятно, что речь о генезисе попсы, но не многовато ли про 1960-1970-е в книге о поп-музыке 1980-1990-х? Или мелкие, но коробящие меня косяки: ну не был «Восток» «группой, в лучшем случае исполняющей написанные кем-то песни». Да и допустима ли в исследовании оценочность, даже если исследуешь попсу?! С другой стороны, не так много книг на эту тему, чтобы мы спорили, по «правилам» ли они написаны. Как будто мы знаем эти правила.
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from no
