Кабанов напомнил, какую мы охуенную, извините, газету в 2009 году делали. Я из этого номера последнюю полосу, про «Лишние билетики», как раз вспомнил на днях: на ней не меньше рок-н-ролла, чем на первой. Кто еще мог тогда в городе позволить себе так отжигать? И так извиняться за свои косяки (в том же номере допущенные), как мы в нашей «Работе над ошибками»? Это были великая эпоха, охуенная газета, грандиозная команда. Жаль, что всё закончилось. И всегда заканчивается.
Кабанов напомнил, какую мы охуенную, извините, газету в 2009 году делали. Я из этого номера последнюю полосу, про «Лишние билетики», как раз вспомнил на днях: на ней не меньше рок-н-ролла, чем на первой. Кто еще мог тогда в городе позволить себе так отжигать? И так извиняться за свои косяки (в том же номере допущенные), как мы в нашей «Работе над ошибками»? Это были великая эпоха, охуенная газета, грандиозная команда. Жаль, что всё закончилось. И всегда заканчивается.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from no
