Когда-то давно, много лет назад, был январь, второе число, если память мне не изменяет. Я возвращался домой. Ну то есть как: шёл к электричке с дачи одноклассника, где мы отмечали Новый год. Настроение было хорошее, сам я был приятно пьяненький..
Дело было днём, ещё достаточно светло. Дорога шла через поле. Было холодно и ветренно, из-под снега торчали сухие травинки. Ветер колыхал их, будто вот-вот переломит.
Впереди виднелся лес, а за ним, вдали, доносились гудки поездов.
И вдруг я остановился, будто услышав голос. Тихий, но отчётливый: «Остановись. Отдохни. Ляг на мёрзлую землю, свернись калачиком, закрой глаза, усни — и всё закончится».
Я помню этот момент очень ясно. Лес впереди. Ветер, холод, зима и одиночество. Такая метафора русской жизни. Стоишь посреди холодного мёрзлого поля, где дует пронизывающий ветер, и ничего вокруг — только тишина и пустота. Но там, за лесом, слышны гудки поездов. Там жизнь. Там люди. Там электрички. И в то же время здесь, в этом поле, есть покой. Полный. Вечный. Последний.
Я тогда постоял и пошёл дальше. Потому что пока ты жив, должен идти. Через холод, сквозь мёрзлую землю, по едва заметной дороге. Ты просто идёшь, потому что знаешь: впереди есть железная дорога, есть люди, есть движение, а значит — есть смысл.
С тех пор, когда мне бывает тяжело, грустно, кажется, что сил больше нет, я вспоминаю это поле. Вспоминаю дорогу, хрустящий снег, травинки, дрожащие на ветру. И помню, что всегда есть выбор. Можно лечь, закрыть глаза и остановиться. Но можно идти дальше.
Я вспоминаю о книге Германа Гессе «Степной волк». Там он описывал людей, которых называл «самоубийцами» — тех, кто знает, что конец — это тоже одна из возможностей. Жить таким людям непросто, а ужиться с ними и того труднее. Но Гессе, по большому счёту, свою книгу не дописал. Не дорефлексировал.
Жить в России — это всегда идти через мёрзлое поле. Всегда слушать, как вдали гудят электрички, и надеяться, что ты дойдёшь. Ведь идти-то всего ничего. А голос, зовущий отдохнуть — просто напоминает о возможности. #база
Когда-то давно, много лет назад, был январь, второе число, если память мне не изменяет. Я возвращался домой. Ну то есть как: шёл к электричке с дачи одноклассника, где мы отмечали Новый год. Настроение было хорошее, сам я был приятно пьяненький..
Дело было днём, ещё достаточно светло. Дорога шла через поле. Было холодно и ветренно, из-под снега торчали сухие травинки. Ветер колыхал их, будто вот-вот переломит.
Впереди виднелся лес, а за ним, вдали, доносились гудки поездов.
И вдруг я остановился, будто услышав голос. Тихий, но отчётливый: «Остановись. Отдохни. Ляг на мёрзлую землю, свернись калачиком, закрой глаза, усни — и всё закончится».
Я помню этот момент очень ясно. Лес впереди. Ветер, холод, зима и одиночество. Такая метафора русской жизни. Стоишь посреди холодного мёрзлого поля, где дует пронизывающий ветер, и ничего вокруг — только тишина и пустота. Но там, за лесом, слышны гудки поездов. Там жизнь. Там люди. Там электрички. И в то же время здесь, в этом поле, есть покой. Полный. Вечный. Последний.
Я тогда постоял и пошёл дальше. Потому что пока ты жив, должен идти. Через холод, сквозь мёрзлую землю, по едва заметной дороге. Ты просто идёшь, потому что знаешь: впереди есть железная дорога, есть люди, есть движение, а значит — есть смысл.
С тех пор, когда мне бывает тяжело, грустно, кажется, что сил больше нет, я вспоминаю это поле. Вспоминаю дорогу, хрустящий снег, травинки, дрожащие на ветру. И помню, что всегда есть выбор. Можно лечь, закрыть глаза и остановиться. Но можно идти дальше.
Я вспоминаю о книге Германа Гессе «Степной волк». Там он описывал людей, которых называл «самоубийцами» — тех, кто знает, что конец — это тоже одна из возможностей. Жить таким людям непросто, а ужиться с ними и того труднее. Но Гессе, по большому счёту, свою книгу не дописал. Не дорефлексировал.
Жить в России — это всегда идти через мёрзлое поле. Всегда слушать, как вдали гудят электрички, и надеяться, что ты дойдёшь. Ведь идти-то всего ничего. А голос, зовущий отдохнуть — просто напоминает о возможности. #база
BY Кофейный теоретик
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from no
