Компания друзей забирает найденный в лесу кулон и пробуждает к жизни умершего маньяка. Чтобы вернуть своё, он намерен превратить студентов в фарш.
Воскресший Джонни ищет кулон с той же обречённостью, что я — свою кружку на офисной кухне.
Сложно показать что-то новое в слэшере, но Крис Нэш сумел. И дело не только в дышащей в затылок маньяку камере и отсутствии саундтрека — хотя эти фишки сработали отлично. Такого смакования убийств я ещё не видела. От эпизодов с девушкой-йогом и поленодробилкой я буквально визжала в ахуе.
Обезличенность жертв идёт фильму на пользу. Мы не успели их ни узнать, ни полюбить. Здесь они — свобода для творчества Джонни. Мы не гадаем, кто «последняя девушка», а кто спасатель. Мы ходим по лесу тяжёлой поступью и хрустим сухими листьями. Мы — абсолютный слух и острое зрение Джека.
А если вам, как и мне, с первых кадров стало необъяснимо грустно — присаживайтесь, пострадаем вместе.
Для меня за классическим слэшер-сюжетом прячется куча красных флагов. Напоминающих о том, что насилие порождает насилие, а люди безжалостны к тем, кто слабее их. Что всегда найдутся те, кто заберёт у тебя самое ценное — жизнь или память о светлом.
Печально воскреснуть, только чтоб убивать, не имея другой цели, смысла, возможности. Печально, что от чьих-то действий страдают невиновные. Печально, что мы сами создаём чудовищ.
Компания друзей забирает найденный в лесу кулон и пробуждает к жизни умершего маньяка. Чтобы вернуть своё, он намерен превратить студентов в фарш.
Воскресший Джонни ищет кулон с той же обречённостью, что я — свою кружку на офисной кухне.
Сложно показать что-то новое в слэшере, но Крис Нэш сумел. И дело не только в дышащей в затылок маньяку камере и отсутствии саундтрека — хотя эти фишки сработали отлично. Такого смакования убийств я ещё не видела. От эпизодов с девушкой-йогом и поленодробилкой я буквально визжала в ахуе.
Обезличенность жертв идёт фильму на пользу. Мы не успели их ни узнать, ни полюбить. Здесь они — свобода для творчества Джонни. Мы не гадаем, кто «последняя девушка», а кто спасатель. Мы ходим по лесу тяжёлой поступью и хрустим сухими листьями. Мы — абсолютный слух и острое зрение Джека.
А если вам, как и мне, с первых кадров стало необъяснимо грустно — присаживайтесь, пострадаем вместе.
Для меня за классическим слэшер-сюжетом прячется куча красных флагов. Напоминающих о том, что насилие порождает насилие, а люди безжалостны к тем, кто слабее их. Что всегда найдутся те, кто заберёт у тебя самое ценное — жизнь или память о светлом.
Печально воскреснуть, только чтоб убивать, не имея другой цели, смысла, возможности. Печально, что от чьих-то действий страдают невиновные. Печально, что мы сами создаём чудовищ.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels."
from no
