Ну вот между прочим, несмотря на все беспросветные истории, в пятницу прислали аж три вопроса о том, хочу ли я второго ребёнка/сколько детей хочу/пойду ли за вторым. Народ всё ещё в меня верит!
Но очень зря, потому что я, конечно, не хочу никакого второго ребёнка — порой мне кажется, что и один-то уже чересчур.
Почему-то, когда я об этом сообщаю, кому-нибудь обязательно надо сказать: “Ну это ты сейчас так говоришь!”. Не надо меня переубеждать, пожалуйста, я и потом тоже так скажу.
Вера мой единственный и заключительный ребёнок. И вот почему.
Я не готова к одной ещё беременности. С Верой всё прошло, в целом, неплохо, но нет, я не считаю, что это было “моё лучшее время”, “моя самая красивая фигура” и всё такое. Антибиотики мне успешно воссоздали токсикоз, и спасибо, больше как-то не хочется. Мне не понравились огромный живот, отёки, непонятная сыпь, кровь из носа, инопланетные пинки, неповоротливость слона и смотреть на стройных девушек в скинни-джинсах. Один раз ещё ничего, но опять?
Я не готова к ещё одним родам. Они тоже прошли хорошо — если это вообще можно сказать о процессе, когда несколько часов ты испытываешь сильнейшие физические страдания, теряешь некоторое количество крови, а потом несколько недель не можешь сидеть. В первый раз мне как бы повезло, но нет никаких гарантий, что это повторится, и проверять как-то не хочется.
Я не готова к ещё одному младенцу, не готова снова кормить грудью, бояться сломать ему нечаянно шею, просыпаться бесконечное количество раз, бесконечно укачивать, пережидать колики, выкладывать кого-то на животик и менять по миллиону подгузников в день.
Я не готова сочетать младенца с ещё одним ребёнком — я вообще не очень представляю, как это возможно, если даже один младенец когда-то вверг меня в ужас. Как сочетать беременность и ещё одного ребёнка, тоже сложно понять — да, я знаю, что миллионы женщин так делают, но у меня просто коротит в мозгу, когда я пытаюсь представить себя в такой ситуации.
Я не готова менеджерить сразу двоих, следить, чтобы оба два не убились, разбираться с ревностью, вести дипломатические переговоры, покупать по две пары дорогущих кроссовок.
Я не считаю, что родить ещё ребёнка - это гарантия того, что у Веры “всегда будет близкий человек”, потому что полно примеров, когда братья и сëстры общаются раз в год.
Нет. Просто нет.
Ну подожди — скажете вы — это ты сейчас так говоришь! Может, ещё через несколько лет станет легче, Вера станет уже совсем человеком, и тебе снова захочется милоты и няшных складочек.
Но дело в том, что, даже если чисто теоретически меня и правда вдруг проймёт и я захочу ещё одного милого младенчика, по моим меркам будет уже поздновато. Весной мне будет 33 года, прибавим ещё несколько лет, чтобы Вера научилась разговаривать, читать и греть себе еду, а я бы соскучилась по той самой макушке (которая, к слову, у Веры ничем и не пахла). Если я сейчас уже разваливаюсь, то ближе к сорока весь этот бейби-марафон может стать для меня фатальным.
Я понимаю людей, которые хотят вторых, погодков, возвращения няшной милоты, совместных игр и большую семью. Но лично мне уже достаточно.
Если я и пойду за вторым, то максимум за вторым багетом в магазин.
И предвкушая ваш вопрос: Алексей иногда заявлял, что "нужно завести второго хрюка, чтобы было в два раза веселее! " ровно до того момента, пока не стал ночевать с Верой и тоже вставать по 250 раз.
Ну вот между прочим, несмотря на все беспросветные истории, в пятницу прислали аж три вопроса о том, хочу ли я второго ребёнка/сколько детей хочу/пойду ли за вторым. Народ всё ещё в меня верит!
Но очень зря, потому что я, конечно, не хочу никакого второго ребёнка — порой мне кажется, что и один-то уже чересчур.
Почему-то, когда я об этом сообщаю, кому-нибудь обязательно надо сказать: “Ну это ты сейчас так говоришь!”. Не надо меня переубеждать, пожалуйста, я и потом тоже так скажу.
Вера мой единственный и заключительный ребёнок. И вот почему.
Я не готова к одной ещё беременности. С Верой всё прошло, в целом, неплохо, но нет, я не считаю, что это было “моё лучшее время”, “моя самая красивая фигура” и всё такое. Антибиотики мне успешно воссоздали токсикоз, и спасибо, больше как-то не хочется. Мне не понравились огромный живот, отёки, непонятная сыпь, кровь из носа, инопланетные пинки, неповоротливость слона и смотреть на стройных девушек в скинни-джинсах. Один раз ещё ничего, но опять?
Я не готова к ещё одним родам. Они тоже прошли хорошо — если это вообще можно сказать о процессе, когда несколько часов ты испытываешь сильнейшие физические страдания, теряешь некоторое количество крови, а потом несколько недель не можешь сидеть. В первый раз мне как бы повезло, но нет никаких гарантий, что это повторится, и проверять как-то не хочется.
Я не готова к ещё одному младенцу, не готова снова кормить грудью, бояться сломать ему нечаянно шею, просыпаться бесконечное количество раз, бесконечно укачивать, пережидать колики, выкладывать кого-то на животик и менять по миллиону подгузников в день.
Я не готова сочетать младенца с ещё одним ребёнком — я вообще не очень представляю, как это возможно, если даже один младенец когда-то вверг меня в ужас. Как сочетать беременность и ещё одного ребёнка, тоже сложно понять — да, я знаю, что миллионы женщин так делают, но у меня просто коротит в мозгу, когда я пытаюсь представить себя в такой ситуации.
Я не готова менеджерить сразу двоих, следить, чтобы оба два не убились, разбираться с ревностью, вести дипломатические переговоры, покупать по две пары дорогущих кроссовок.
Я не считаю, что родить ещё ребёнка - это гарантия того, что у Веры “всегда будет близкий человек”, потому что полно примеров, когда братья и сëстры общаются раз в год.
Нет. Просто нет.
Ну подожди — скажете вы — это ты сейчас так говоришь! Может, ещё через несколько лет станет легче, Вера станет уже совсем человеком, и тебе снова захочется милоты и няшных складочек.
Но дело в том, что, даже если чисто теоретически меня и правда вдруг проймёт и я захочу ещё одного милого младенчика, по моим меркам будет уже поздновато. Весной мне будет 33 года, прибавим ещё несколько лет, чтобы Вера научилась разговаривать, читать и греть себе еду, а я бы соскучилась по той самой макушке (которая, к слову, у Веры ничем и не пахла). Если я сейчас уже разваливаюсь, то ближе к сорока весь этот бейби-марафон может стать для меня фатальным.
Я понимаю людей, которые хотят вторых, погодков, возвращения няшной милоты, совместных игр и большую семью. Но лично мне уже достаточно.
Если я и пойду за вторым, то максимум за вторым багетом в магазин.
И предвкушая ваш вопрос: Алексей иногда заявлял, что "нужно завести второго хрюка, чтобы было в два раза веселее! " ровно до того момента, пока не стал ночевать с Верой и тоже вставать по 250 раз.
Теперь и в его жизни достаточно веселья.
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides.
from no
