В подростковом возрасте я постоянно воровал из магазинов вещи. В основном это были компакт диски с музыкой, играми и фильмы DVD. Я плохо учился в школе из-за чего родители никогда не поощряли мои хобби и увлечения панк-роком, приходилось учиться обслуживать свои интересы самостоятельно самым ближайшим образом... От этого девиантного навыка меня отучил один человек, магазин которого я часто обкрадывал, пока однажды не был им же и пойман.
Хотя ориентация вора во мне не иссякла полностью, с годами она обрела иную черту. Каждый вор может проявить себя с благородной стороны, вот и я не оставил шанса получить настоящее сокровище, чтобы принести его нуждающимся, дабы оно не пропало в небытии пыльных архивов погибающих гос. организаций, но смогло еще послужить другим людям вдохновляя их.
В 2019 году я работал в Ботаническом Саду РАН им. Цицына и уходя, решил скопировать себе отсканированный архив фотографий сада сделанных в период с 40х по 00е годы. В архиве множество снимков сада в его разные периоды жизни: нереализованные проекты большой оранжереи и главного входа со стороны ул. Вильгельма Пика, открытие японского сада в 86 году, визиты иностранных делегаций... такого не покажут даже по телевизору! А мы покажем фото на проекторе и расскажем, что чем было тогда и чем стало теперь.
Собираемся как обычно в нашем Настоящем Электротеатре на 1й Тверской-Ямсков 26 в кв. 34 20:00, 9 ноября
В подростковом возрасте я постоянно воровал из магазинов вещи. В основном это были компакт диски с музыкой, играми и фильмы DVD. Я плохо учился в школе из-за чего родители никогда не поощряли мои хобби и увлечения панк-роком, приходилось учиться обслуживать свои интересы самостоятельно самым ближайшим образом... От этого девиантного навыка меня отучил один человек, магазин которого я часто обкрадывал, пока однажды не был им же и пойман.
Хотя ориентация вора во мне не иссякла полностью, с годами она обрела иную черту. Каждый вор может проявить себя с благородной стороны, вот и я не оставил шанса получить настоящее сокровище, чтобы принести его нуждающимся, дабы оно не пропало в небытии пыльных архивов погибающих гос. организаций, но смогло еще послужить другим людям вдохновляя их.
В 2019 году я работал в Ботаническом Саду РАН им. Цицына и уходя, решил скопировать себе отсканированный архив фотографий сада сделанных в период с 40х по 00е годы. В архиве множество снимков сада в его разные периоды жизни: нереализованные проекты большой оранжереи и главного входа со стороны ул. Вильгельма Пика, открытие японского сада в 86 году, визиты иностранных делегаций... такого не покажут даже по телевизору! А мы покажем фото на проекторе и расскажем, что чем было тогда и чем стало теперь.
Собираемся как обычно в нашем Настоящем Электротеатре на 1й Тверской-Ямсков 26 в кв. 34 20:00, 9 ноября
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from no
