АНТОН ВЯЧЕСЛАВОВИЧ ✔

Равнодушная нежность, неумело гримирующая раздражение и гнев — так начальство смотрит на нас.

Начальник опытный, непременно ученый, знает сколько должно быть в каждой аптеке зеленки, а если не хватает: позвать сюда старуху провизоршу.

Начальник все время говорит «мы», но глядит в бездонные усталые глаза этой старухи и вздыхает: как же все ж хорошо, что мы — это лишь гипербола. Мы — это начальские 300 метров, джипы, отутюженный китон, маникюр.

Мы — это только когда надо сказать: мы все страдаем, трудимся, платим налоги, не спим.

Но за стенами этой ветхой аптеки, где не нашлось нам зеленки, мы — это уже уютное подпрыгивание на их рытвинах, их хибары в затемненных стеклах, их тромбофлебит и цирроз, их страх, их жалобы.

Мы — это для них. А для нас мы — это шарики в телефоне и юмор фм в радиоле.

Мы — это всегда отдохнуть душой. От них. От нас.

Мы (часы приема с 12.00 до 12.45) никогда не обнимут, не пожалеют, не позаботятся. Мы отчитают и пожурят: женщина, как вам не стыдно. Сейчас всем плохо.

И вот уже 12:45, женщина, идите.

И она идет и плачет, опять двойка, опять виновата.

И опять есть только она. Одна. И мы.

www.group-telegram.com/no/krasovkin.com/13612

13.1K viewsedited  Dec 20, 2024 at 13:00

Равнодушная нежность, неумело гримирующая раздражение и гнев — так начальство смотрит на нас.

Начальник опытный, непременно ученый, знает сколько должно быть в каждой аптеке зеленки, а если не хватает: позвать сюда старуху провизоршу.

Начальник все время говорит «мы», но глядит в бездонные усталые глаза этой старухи и вздыхает: как же все ж хорошо, что мы — это лишь гипербола. Мы — это начальские 300 метров, джипы, отутюженный китон, маникюр.

Мы — это только когда надо сказать: мы все страдаем, трудимся, платим налоги, не спим.

Но за стенами этой ветхой аптеки, где не нашлось нам зеленки, мы — это уже уютное подпрыгивание на их рытвинах, их хибары в затемненных стеклах, их тромбофлебит и цирроз, их страх, их жалобы.

Мы — это для них. А для нас мы — это шарики в телефоне и юмор фм в радиоле.

Мы — это всегда отдохнуть душой. От них. От нас.

Мы (часы приема с 12.00 до 12.45) никогда не обнимут, не пожалеют, не позаботятся. Мы отчитают и пожурят: женщина, как вам не стыдно. Сейчас всем плохо.

И вот уже 12:45, женщина, идите.

И она идет и плачет, опять двойка, опять виновата.

И опять есть только она. Одна. И мы.

BY АНТОН ВЯЧЕСЛАВОВИЧ