ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества:
Сегодня - первый рабочий день последнего квартала 2022 г., и именно он, на мой взгляд, определит экономические итоги года. СВО и санкции, к удивлению многих экспертов, не обрушили российскую экономику: прогнозы снижения ВВП, составлявшие в начале марта 10-12%, к началу сентября в большинстве случаев были скорректированы до 4-4,5%. Цены стабилизировались, массовой безработицы не случилось; и население, и бизнес несколько успокоились – однако и мобилизация, и глобальная экономическая конъюнктура могут актуализировать весенние прогнозы.
Осень и начало зимы пройдут в России под влиянием трёх главных факторов.
Во-первых, мобилизация нанесла мощный удар по бизнесу. Экономика потеряет около 300-400 тыс. самих мобилизованных, 400-700 тыс. бежавших за границу и не менее 2 млн. скрывающихся внутри страны. Эти потери составляют не менее 10% занятых в экономике мужчин, и последствия их выпадения из активной жизни мы увидим довольно скоро. При этом катастрофы отдельных бизнесов большинством населения не будут восприниматься как кризис: это будет похоже не на отлупляющуюся краску на деревянной стене, которая всем заметна, а на протачивание её короедом, которого до поры до времени не видно. Однако, я бы сказал, что мобилизация обойдётся российской экономике в 3-5% потерянного ВВП.
Во-вторых, в этом квартале фактически прекратится экспорт газа из России в Европу; с 5 декабря будет введено нефтяное эмбарго ЕС; с высокой степенью вероятности основные покупатели российской нефти договорятся о «ценовом потолке» при её покупке. Помимо этого, резкое замедление мировой экономики продолжит давить на сырьевые цены (они опустились уже до $85/бар. и практически наверняка продолжат опускаться). В итоге экспорт из России в декабре сократится, как минимум, на 40-45% по сравнению с показателями мая-июня, со всеми вытекающими последствиями. Экономика начнёт снова ощущать недостаток ликвидности, который был временно незаметен из-за весенней политики Банка России.
В-третьих, падение бюджетных доходов станет ещё более быстрым, чем то, которое наблюдалось в последнее время (в третьем квартале доходы федерального бюджета снизятся не менее чем на 25% по сравнению со вторым [до 5,2 с 6,85 трлн. рублей], а в четвёртом они могут упасть до 4,5-4,7 трлн.). Ответом станет резкое повышение налогов (уже говорят о дополнительных сборах 1,4 трлн. рублей с нефтегазового сектора, 300-500 млрд. - с угольщиков и металлургов, да и о повышении социальных платежей). Это станет дополнительным фактором, толкающим экономику «в тень», а новые военные и полувоенные расходы заведут бюджет по итогам года в гораздо больший дефицит, чем даже озвученные А.Силуановым «более 0,9%» ВВП.
Кризис 2022 года стал в России вторым рукотворным кризисом за последние десять лет. Я даже не говорю о санкциях и автаркии – наше собственное правительство старательно разрушает экономику изнутри, и оно действует в этом намного решительнее, чем его геополитические противники. Экономика и бизнес сопротивляются спаду, но Кремль, как может показаться, наносит новый удар в тот самый момент, когда ситуация начинает стабилизироваться. И если перспектива его победы над украинской армией покуда не является очевидной, то в его победе над российской экономикой я уже не сомневаюсь.
ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества:
Сегодня - первый рабочий день последнего квартала 2022 г., и именно он, на мой взгляд, определит экономические итоги года. СВО и санкции, к удивлению многих экспертов, не обрушили российскую экономику: прогнозы снижения ВВП, составлявшие в начале марта 10-12%, к началу сентября в большинстве случаев были скорректированы до 4-4,5%. Цены стабилизировались, массовой безработицы не случилось; и население, и бизнес несколько успокоились – однако и мобилизация, и глобальная экономическая конъюнктура могут актуализировать весенние прогнозы.
Осень и начало зимы пройдут в России под влиянием трёх главных факторов.
Во-первых, мобилизация нанесла мощный удар по бизнесу. Экономика потеряет около 300-400 тыс. самих мобилизованных, 400-700 тыс. бежавших за границу и не менее 2 млн. скрывающихся внутри страны. Эти потери составляют не менее 10% занятых в экономике мужчин, и последствия их выпадения из активной жизни мы увидим довольно скоро. При этом катастрофы отдельных бизнесов большинством населения не будут восприниматься как кризис: это будет похоже не на отлупляющуюся краску на деревянной стене, которая всем заметна, а на протачивание её короедом, которого до поры до времени не видно. Однако, я бы сказал, что мобилизация обойдётся российской экономике в 3-5% потерянного ВВП.
Во-вторых, в этом квартале фактически прекратится экспорт газа из России в Европу; с 5 декабря будет введено нефтяное эмбарго ЕС; с высокой степенью вероятности основные покупатели российской нефти договорятся о «ценовом потолке» при её покупке. Помимо этого, резкое замедление мировой экономики продолжит давить на сырьевые цены (они опустились уже до $85/бар. и практически наверняка продолжат опускаться). В итоге экспорт из России в декабре сократится, как минимум, на 40-45% по сравнению с показателями мая-июня, со всеми вытекающими последствиями. Экономика начнёт снова ощущать недостаток ликвидности, который был временно незаметен из-за весенней политики Банка России.
В-третьих, падение бюджетных доходов станет ещё более быстрым, чем то, которое наблюдалось в последнее время (в третьем квартале доходы федерального бюджета снизятся не менее чем на 25% по сравнению со вторым [до 5,2 с 6,85 трлн. рублей], а в четвёртом они могут упасть до 4,5-4,7 трлн.). Ответом станет резкое повышение налогов (уже говорят о дополнительных сборах 1,4 трлн. рублей с нефтегазового сектора, 300-500 млрд. - с угольщиков и металлургов, да и о повышении социальных платежей). Это станет дополнительным фактором, толкающим экономику «в тень», а новые военные и полувоенные расходы заведут бюджет по итогам года в гораздо больший дефицит, чем даже озвученные А.Силуановым «более 0,9%» ВВП.
Кризис 2022 года стал в России вторым рукотворным кризисом за последние десять лет. Я даже не говорю о санкциях и автаркии – наше собственное правительство старательно разрушает экономику изнутри, и оно действует в этом намного решительнее, чем его геополитические противники. Экономика и бизнес сопротивляются спаду, но Кремль, как может показаться, наносит новый удар в тот самый момент, когда ситуация начинает стабилизироваться. И если перспектива его победы над украинской армией покуда не является очевидной, то в его победе над российской экономикой я уже не сомневаюсь.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. READ MORE If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from no
