Об усилиях властей по минимизации критики со стороны уехавших россиян
Продолжающаяся информационная кампания против уехавших россиян, критикующих власть, имеет и еще один уровень осмысления, связанный непосредственно с информационной политикой. Пропагандисты, не стесняясь, говорят, что наказывать нужно критикующих, хотя критика далеко не всегда означает дискредитацию и враждебное отношение. Для российского социума уже привычен режим цензуры и самоцензуры, а возрастающее число властных акторов старательно выводят себя из-под публичной критики. Доминирующая часть российского общества – это молчаливое большинство, однако, с учетом того, что покинувших страну становится все больше, встает вопрос - как заставить замолчать этих граждан.
В Европе в Средние века говорили «городской воздух делает людей свободными», а сейчас зарубежье (ближнее и дальнее), куда в прошлом году отправились сотни тысяч россиян, также больше способствует и критике, и выражению своего отношения к власти, которое нередко - негативное. Рупоры российской власти объявили о том, что доверие внутри страны к иноагентам и либеральным масс-медиа подорвано и это, действительно, во многом соответствовало общественным настроениям в первые месяцы СВО, но сейчас это уже не совсем так. Уехало слишком много, и среди них немало ЛОМов и медийных личностей, в том числе и аполитичных. Конечно, всех их можно объявить иноагентами, но такая массовизация практики малоэффективна и работает на размывание эффекта от маркировки. Общество не готово к тому, чтобы считать сотни тысяч уехавших врагами России. А.Пугачеву можно попытаться забыть, но сделать из нее врага Отечества вряд ли получится.
Думаю, 2023-й год будет годом масштабного роста внимания социума к критично настроенным масс-медиа, инфраструктура которых продолжит активно выстраиваться в Европе и других частях света за пределами России. По мере того, как общество убеждается в потоках дезинформации со стороны официальной пропаганды, доверие к альтернативным источникам информации растет. А в провластном сегменте масс-медиа доля пропаганды стремительно возрастает.
Выдавив либеральные или псевдо-либеральные СМИ, власть поступила не эффективно, а вынужденно: нужно было их выдавливать, так как внутри России они производили оппозиционные настроения, опасные в период боевых действий в Украине. Тем не менее, диссидентские масс-медиа по-прежнему формируют дискурс, а провластным масс-медиа во многом приходится на него реагировать.
Советская информполитика эпохи позднего застоя и начала перестройки вынуждена была реагировать на дискурсы диссидентских масс-медиа и часто проигрывала им, хотя никогда в этом не признавалась. Сейчас, думаю, история повторяется в том смысле, что с диссидентскими масс-медиа не считаться нельзя. Порой они ставит официальную информполитику в тупик. Например: опровергать бесконечно слухи о том, что мобилизация завершена и новой не планируется (как было заявлено высшим руководством) – для власти не с руки, а игнорировать тему так же сложно, так как она волнует социум. Это любая социология покажет, хотя бы даже и византийская.
Искусственно упростив медийный ландшафт внутри страны и увеличив долю пропаганды в журналистике после начала СВО, правящий класс сам передал значительную часть медийных ресурсов и акторов в руки коллективного Запада, и в средне- и долгосрочной перспективе это начнет оказывать возрастающий негативный эффект на общественное мнение в стране.
В этих условиях у властей будет все больше планов «туркменизировать» интернет, однако в масштабах России это сделать крайне трудно, тем более, что и Запад в таком случае будет реагировать (сообщения об угрозах отключения смартфонов в России в масс-медиа возникли не случайно). Нужно учитывать и то, что спрос на «запрещенку» в России всегда высок, а полностью выхолостить диссидентский дискурс из общественного сознания не получится.
Об усилиях властей по минимизации критики со стороны уехавших россиян
Продолжающаяся информационная кампания против уехавших россиян, критикующих власть, имеет и еще один уровень осмысления, связанный непосредственно с информационной политикой. Пропагандисты, не стесняясь, говорят, что наказывать нужно критикующих, хотя критика далеко не всегда означает дискредитацию и враждебное отношение. Для российского социума уже привычен режим цензуры и самоцензуры, а возрастающее число властных акторов старательно выводят себя из-под публичной критики. Доминирующая часть российского общества – это молчаливое большинство, однако, с учетом того, что покинувших страну становится все больше, встает вопрос - как заставить замолчать этих граждан.
В Европе в Средние века говорили «городской воздух делает людей свободными», а сейчас зарубежье (ближнее и дальнее), куда в прошлом году отправились сотни тысяч россиян, также больше способствует и критике, и выражению своего отношения к власти, которое нередко - негативное. Рупоры российской власти объявили о том, что доверие внутри страны к иноагентам и либеральным масс-медиа подорвано и это, действительно, во многом соответствовало общественным настроениям в первые месяцы СВО, но сейчас это уже не совсем так. Уехало слишком много, и среди них немало ЛОМов и медийных личностей, в том числе и аполитичных. Конечно, всех их можно объявить иноагентами, но такая массовизация практики малоэффективна и работает на размывание эффекта от маркировки. Общество не готово к тому, чтобы считать сотни тысяч уехавших врагами России. А.Пугачеву можно попытаться забыть, но сделать из нее врага Отечества вряд ли получится.
Думаю, 2023-й год будет годом масштабного роста внимания социума к критично настроенным масс-медиа, инфраструктура которых продолжит активно выстраиваться в Европе и других частях света за пределами России. По мере того, как общество убеждается в потоках дезинформации со стороны официальной пропаганды, доверие к альтернативным источникам информации растет. А в провластном сегменте масс-медиа доля пропаганды стремительно возрастает.
Выдавив либеральные или псевдо-либеральные СМИ, власть поступила не эффективно, а вынужденно: нужно было их выдавливать, так как внутри России они производили оппозиционные настроения, опасные в период боевых действий в Украине. Тем не менее, диссидентские масс-медиа по-прежнему формируют дискурс, а провластным масс-медиа во многом приходится на него реагировать.
Советская информполитика эпохи позднего застоя и начала перестройки вынуждена была реагировать на дискурсы диссидентских масс-медиа и часто проигрывала им, хотя никогда в этом не признавалась. Сейчас, думаю, история повторяется в том смысле, что с диссидентскими масс-медиа не считаться нельзя. Порой они ставит официальную информполитику в тупик. Например: опровергать бесконечно слухи о том, что мобилизация завершена и новой не планируется (как было заявлено высшим руководством) – для власти не с руки, а игнорировать тему так же сложно, так как она волнует социум. Это любая социология покажет, хотя бы даже и византийская.
Искусственно упростив медийный ландшафт внутри страны и увеличив долю пропаганды в журналистике после начала СВО, правящий класс сам передал значительную часть медийных ресурсов и акторов в руки коллективного Запада, и в средне- и долгосрочной перспективе это начнет оказывать возрастающий негативный эффект на общественное мнение в стране.
В этих условиях у властей будет все больше планов «туркменизировать» интернет, однако в масштабах России это сделать крайне трудно, тем более, что и Запад в таком случае будет реагировать (сообщения об угрозах отключения смартфонов в России в масс-медиа возникли не случайно). Нужно учитывать и то, что спрос на «запрещенку» в России всегда высок, а полностью выхолостить диссидентский дискурс из общественного сознания не получится.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp.
from no
