Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

АЛЕКСЕЙ ФИРСОВ, социолог, генеральный директор Центра социального проектирования «Платформа»:

Проблема российской элиты. И кто эти люди?

Резонансная беседа Иосифа Пригожина с сенатором Фархадом Ахметовым (подлинная или фальсифицированная) обострила вопрос о реальных, а не декларируемых настроениях российской элиты. Насколько система ей может доверять? Чтобы ответить на этот вопрос, важно уточнить: «Что мы понимаем под элитой в принципе и кого можно в нашей ситуации считать элитой?».

В российском контексте принадлежность к элите связывают с контролем над ресурсами. Но это - слабое, примитивное толкование, построенное на внешних атрибутах, даже если речь идет о ресурсах административных. Качественное понятие смешивается с сословным. Особенно странно звучат географические привязки - «наша городская элита», например. Хорошо, что не поселковая.

Сейчас не принято ссылаться на англосаксов, их скопом причислили к инфернальному миру, но раз «элита» - западное понятие (в строгом смысле восточная знать не является элитой), реконструирую историческое понимание. В нем есть, как минимум, три ключевых признака - элита задает вектор будущего, элита задает стандарт поведения, элита обладает повышенной компетентностью. Чтобы реализовать эти качества, ресурсы тоже важны. Но можно заявить и обратное: ресурсы появляются при последовательной реализации этих качеств.

Конечно, все это - идеальная схема. В культурах, где элиту смешивают со знатью, институциональным положением или, на английский манер, истеблишментом, ресурсный фактор выступает на первое место. Все сводится к простой формулировке: «Если ты такой умный, то почему без денег?». Теперь возвращаемся к внутренней российской ситуации.

Те люди, которые ассоциируются со стратегией личного выживания и сохранения ресурсной базы, особого риска для системы не представляют. Они выходят из игры в последнюю очередь, взвешивая внутренним калькулятором все риски. Это не те отчаянные парни, которые пойдут напролом, в их системе приоритетов риск не соответствует цене вопроса. Фронда в частных разговорах - это да. Игра в контр-вектор - нет. Ведь отберут последнее, ради всего жили эти годы?

Риск для системы в другом - в дефиците реальной элиты как таковой. Узость слоя людей, обладающего субъектностью и сохраняющего при этом реальную лояльность. Поэтому получается раскол. Если субъектен - то уже подозрение в нелояльности, если лоялен - то зачем тебе субъектность? Суверен у нас один. Страх перед контр-элитой девальвирует и саму элиту. А слова, сказанные подлинным или мнимым Пригожиным - лишь один небольшой срез настроений, довольно типичный для слоя людей, привыкших к глобальному контексту.

www.group-telegram.com/no/kremlebezBashennik.com/32793

30.1K viewsMar 27, 2023 at 12:00

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

АЛЕКСЕЙ ФИРСОВ, социолог, генеральный директор Центра социального проектирования «Платформа»:

Проблема российской элиты. И кто эти люди?

Резонансная беседа Иосифа Пригожина с сенатором Фархадом Ахметовым (подлинная или фальсифицированная) обострила вопрос о реальных, а не декларируемых настроениях российской элиты. Насколько система ей может доверять? Чтобы ответить на этот вопрос, важно уточнить: «Что мы понимаем под элитой в принципе и кого можно в нашей ситуации считать элитой?».

В российском контексте принадлежность к элите связывают с контролем над ресурсами. Но это - слабое, примитивное толкование, построенное на внешних атрибутах, даже если речь идет о ресурсах административных. Качественное понятие смешивается с сословным. Особенно странно звучат географические привязки - «наша городская элита», например. Хорошо, что не поселковая.

Сейчас не принято ссылаться на англосаксов, их скопом причислили к инфернальному миру, но раз «элита» - западное понятие (в строгом смысле восточная знать не является элитой), реконструирую историческое понимание. В нем есть, как минимум, три ключевых признака - элита задает вектор будущего, элита задает стандарт поведения, элита обладает повышенной компетентностью. Чтобы реализовать эти качества, ресурсы тоже важны. Но можно заявить и обратное: ресурсы появляются при последовательной реализации этих качеств.

Конечно, все это - идеальная схема. В культурах, где элиту смешивают со знатью, институциональным положением или, на английский манер, истеблишментом, ресурсный фактор выступает на первое место. Все сводится к простой формулировке: «Если ты такой умный, то почему без денег?». Теперь возвращаемся к внутренней российской ситуации.

Те люди, которые ассоциируются со стратегией личного выживания и сохранения ресурсной базы, особого риска для системы не представляют. Они выходят из игры в последнюю очередь, взвешивая внутренним калькулятором все риски. Это не те отчаянные парни, которые пойдут напролом, в их системе приоритетов риск не соответствует цене вопроса. Фронда в частных разговорах - это да. Игра в контр-вектор - нет. Ведь отберут последнее, ради всего жили эти годы?

Риск для системы в другом - в дефиците реальной элиты как таковой. Узость слоя людей, обладающего субъектностью и сохраняющего при этом реальную лояльность. Поэтому получается раскол. Если субъектен - то уже подозрение в нелояльности, если лоялен - то зачем тебе субъектность? Суверен у нас один. Страх перед контр-элитой девальвирует и саму элиту. А слова, сказанные подлинным или мнимым Пригожиным - лишь один небольшой срез настроений, довольно типичный для слоя людей, привыкших к глобальному контексту.

BY Кремлёвский безБашенник