⬆️ На самом деле, это хороший знак. Ошалевшая от воя и визга варварского нашествия, но все еще думающая часть населения начинает немного приходит в себя. Не факт, что это будет быстро, но однажды все равно будет. Так уже происходило и после крушения Римской империи, и после крушения Австро-венгерской, и после февральской, а потом октябрьской революций 1917 года, а потом и после падения Советского союза - в такие моменты всегда наступает отрицание прежнего, выражающееся в демонтажах и уничтожении всего, чтобы хоть как-то напоминало прежние времена. Но гордо сжигать за собой мосты это лишать себя будущего, потому как оно рождается из прошлого. Оказывается, что "старорежимные" учителя и ученые - единственные, кто может вырастить новых учителей и ученых, а иначе они сами не вырастут. Не грибы. Оказывается, что если уничтожать неугодных нынешним политиканам писателей, художников и поэтов только потому, что они получали сталинские премии или работали во время "оккупационного режима", то в итоге не останется кого читать, кем гордится и на кого ходить в театры и музеи. Вообще никого. Поскольку последние 30+ лет не породили ничего стоящего, чтобы можно было внести в анналы культурно-исторического наследия. Так что бесовщина пройдет. Наступит стадия отрицания отрицания и что-то уничтоженное даже вернется на свои места. В том числе и в головах у латвийского народа. Жаль только — жить в эту пору прекрасную, уж не придется — ни мне, ни тебе. (с)
⬆️ На самом деле, это хороший знак. Ошалевшая от воя и визга варварского нашествия, но все еще думающая часть населения начинает немного приходит в себя. Не факт, что это будет быстро, но однажды все равно будет. Так уже происходило и после крушения Римской империи, и после крушения Австро-венгерской, и после февральской, а потом октябрьской революций 1917 года, а потом и после падения Советского союза - в такие моменты всегда наступает отрицание прежнего, выражающееся в демонтажах и уничтожении всего, чтобы хоть как-то напоминало прежние времена. Но гордо сжигать за собой мосты это лишать себя будущего, потому как оно рождается из прошлого. Оказывается, что "старорежимные" учителя и ученые - единственные, кто может вырастить новых учителей и ученых, а иначе они сами не вырастут. Не грибы. Оказывается, что если уничтожать неугодных нынешним политиканам писателей, художников и поэтов только потому, что они получали сталинские премии или работали во время "оккупационного режима", то в итоге не останется кого читать, кем гордится и на кого ходить в театры и музеи. Вообще никого. Поскольку последние 30+ лет не породили ничего стоящего, чтобы можно было внести в анналы культурно-исторического наследия. Так что бесовщина пройдет. Наступит стадия отрицания отрицания и что-то уничтоженное даже вернется на свои места. В том числе и в головах у латвийского народа. Жаль только — жить в эту пору прекрасную, уж не придется — ни мне, ни тебе. (с)
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from no
