они убили кеннинг сволочи

Есть одна шутка, которую я шучу всю почти свою жизнь - это то что я лет в 12 почитала "17 мгновений весны" и посмотрела по РТР сериал-приквел про Исаева, и жизнь моя с тех пор свернула куда-то не туда.
Возможно я романтизирую книжки про шпионаж, потому что живу государстве, выстроенным ебаными КГБшниками, и мне надо как-то справляться с этой реальностью, и это такая затейливая форма стокгольмского синдрома.
Возможно, мне как-то сильно въелась в мозг статья Липовецкого. Ай мин:

"Коллизия советского интеллигента, чувствующего себя чужим среди своих и своим среди чужих, становится центральной в изображении Штирлица, ловящего себя на том, что думает о немцах как о «наших». В то же время акцентированная «ненашесть» Штирлица по отношению к советскому опыту выражается в том нескрываемом восхищении, с каким камера застревает на интерьерах баров и ресторанов, в которых он посиживает, чистых улочках, по которым он гуляет, доме с камином и гаражом, в которых проходит его жизнь."
...
"Кроме того, второй после спасения имперской идеи — и более индивидуальной, если не индивидуалистической, — проблемой, которую на протяжении всех двенадцати серий решает Штирлиц, становится проблема алиби. Разумеется, Штирлица волнуют алиби в глазах Мюллера и Шелленберга. Но не стоит упускать и метафорический смысл этой проблемы — особенно для позднесоветской интеллигенции. Ее «фантомное существование» (Юрий Левада) предполагало одновременно активное сотрудничество с презираемой властью (обеспечивающее систему социальных привилегий) и демонстративную интеллектуальную непринадлежность к советской квазирелигии. Алиби требовалось и для власти, и для близкого интеллигентского круга — и тем и другим нужно было постоянно напоминать: я свой, нашенский! (Эта же проблема, по-видимому, приобрела новую актуальность и в контексте все более затвердевающей структуры «силового государства» времен президента Путина.) Не тем ли еще, как блистательно решает эту проблему Штирлиц (что, кстати, отразилось и в анекдоте: «Все равно выкрутится!»), объясняется сверхъестественная популярность этого персонажа?"
...
"Более того, российское коллективное бессознательное выбрало Штирлица в президенты, явно отдав ему предпочтение перед мифологически слабыми архетипами крепкого, но вороватого советского хозяйственника, закулисного дипломата, говоруна-интеллектуала или секретаря райкома. Именно этот архетип осветил нарочито блеклого «человека без свойств», отличающегося от других теней в основном карьерой профессионального шпиона и знанием немецкого языка (и то и другое — привет Штирлицу!). Именно тень Штирлица помогла безликому исполнителю стать народным любимцем, отцом нации, побившим все рекорды популярности, несмотря на официальное благословение со стороны другого, крайне непопулярного «отца». В том, что «никакой» Путин попал под прожектор такого мощного архетипа, как Штирлиц, нет ничего удивительного. В общем-то это даже логично. Как доказывал Ролан Барт, «в означающем мифа форма присутствует в своей пустоте, а смысл — отсутствует в своей полноте»[11]. Путин стал формой для мифа. Штирлиц — очищенным от всяких ненужных ассоциаций архетипическим смыслом этого мифа."

www.group-telegram.com/no/lesrideauxbleus.com/391

253 viewsApr 29, 2022 at 13:01

Есть одна шутка, которую я шучу всю почти свою жизнь - это то что я лет в 12 почитала "17 мгновений весны" и посмотрела по РТР сериал-приквел про Исаева, и жизнь моя с тех пор свернула куда-то не туда.
Возможно я романтизирую книжки про шпионаж, потому что живу государстве, выстроенным ебаными КГБшниками, и мне надо как-то справляться с этой реальностью, и это такая затейливая форма стокгольмского синдрома.
Возможно, мне как-то сильно въелась в мозг статья Липовецкого. Ай мин:

"Коллизия советского интеллигента, чувствующего себя чужим среди своих и своим среди чужих, становится центральной в изображении Штирлица, ловящего себя на том, что думает о немцах как о «наших». В то же время акцентированная «ненашесть» Штирлица по отношению к советскому опыту выражается в том нескрываемом восхищении, с каким камера застревает на интерьерах баров и ресторанов, в которых он посиживает, чистых улочках, по которым он гуляет, доме с камином и гаражом, в которых проходит его жизнь."
...
"Кроме того, второй после спасения имперской идеи — и более индивидуальной, если не индивидуалистической, — проблемой, которую на протяжении всех двенадцати серий решает Штирлиц, становится проблема алиби. Разумеется, Штирлица волнуют алиби в глазах Мюллера и Шелленберга. Но не стоит упускать и метафорический смысл этой проблемы — особенно для позднесоветской интеллигенции. Ее «фантомное существование» (Юрий Левада) предполагало одновременно активное сотрудничество с презираемой властью (обеспечивающее систему социальных привилегий) и демонстративную интеллектуальную непринадлежность к советской квазирелигии. Алиби требовалось и для власти, и для близкого интеллигентского круга — и тем и другим нужно было постоянно напоминать: я свой, нашенский! (Эта же проблема, по-видимому, приобрела новую актуальность и в контексте все более затвердевающей структуры «силового государства» времен президента Путина.) Не тем ли еще, как блистательно решает эту проблему Штирлиц (что, кстати, отразилось и в анекдоте: «Все равно выкрутится!»), объясняется сверхъестественная популярность этого персонажа?"
...
"Более того, российское коллективное бессознательное выбрало Штирлица в президенты, явно отдав ему предпочтение перед мифологически слабыми архетипами крепкого, но вороватого советского хозяйственника, закулисного дипломата, говоруна-интеллектуала или секретаря райкома. Именно этот архетип осветил нарочито блеклого «человека без свойств», отличающегося от других теней в основном карьерой профессионального шпиона и знанием немецкого языка (и то и другое — привет Штирлицу!). Именно тень Штирлица помогла безликому исполнителю стать народным любимцем, отцом нации, побившим все рекорды популярности, несмотря на официальное благословение со стороны другого, крайне непопулярного «отца». В том, что «никакой» Путин попал под прожектор такого мощного архетипа, как Штирлиц, нет ничего удивительного. В общем-то это даже логично. Как доказывал Ролан Барт, «в означающем мифа форма присутствует в своей пустоте, а смысл — отсутствует в своей полноте»[11]. Путин стал формой для мифа. Штирлиц — очищенным от всяких ненужных ассоциаций архетипическим смыслом этого мифа."

BY они убили кеннинг сволочи